Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии. Годовой цикл

Среди хакка, составляющих особую этническую группу южных китайцев, празднества полнолуния 7-го месяца посвящались только неупокоенным душам, тогда как чествование предков происходило в новолуние 8-го месяца и носило название «большой Цинмин». В этот день хакка ели рис со свежесорванными травами, «в точности как в день Цинмин», и семьи в полном составе поклонялись покойным предкам. Тогда же совершали вторичное захоронение праха предков [Чэнь Юньдун, 1978, с. 376].

Хакка в Гонконге устраивали в 14-й день 7-го месяца свой особый, так называемый Полевой праздник (Тянь цзе

), выступавший как своеобразное дополнение праздника «голодных духов», отмечавшегося коренным гуандунским населением. К этому празднику женщины-хакка пекли специальное «печенье денежной связки» (т. е. стебель риса, связывавший печенье, уподоблялся нитке с нанизанными монетами). Печенье заворачивали в листья банана и втыкали в него палочку для еды, осознававшуюся как фаллический символ: согласно поверью, печенье протыкали палочкой для того, чтобы «быстрее созрели семена». Печенье вместе с другими яствами и бумажными деньгами приносили в жертву Божеству земли, желая обеспечить обильный урожай [Blake, 1981, с. 98–99].

Праздник Середины осени.

Средний месяц осени, или 8-й месяц года, тоже был временем больших празднеств, пик которых, как и в период осеннего «праздника мертвых», приходился на полнолуние. В народе этот крупнейший осенний праздник и один из трех главных «праздников живых» в году называли праздником Середины осени (Чжундю) или просто праздником 8-го месяца. В основе его лежали обряды и праздничные игрища, отмечавшие окончание уборки урожая, которое на большей части Китая приходилось на начало 8-го месяца. Собственно календарное значение праздника Середины осени определялось осенним равноденствием, обозначавшим начало осенне-зимнего периода.

В древнем Китае осень была временем принесения благодарственных жертв силам плодородия Земли. Еще и в прошлом столетии китайские крестьяне, особенно на Юге, в полнолуние 8-го месяца поклонялись божественному покровителю своей местности Тудигуну — далекому потомку Божества земли в древности. В низовьях Янцзы крестьяне в 24-й день 8-го месяца чествовали Бога очага, или «первого земледельца», что называлось праздником Благодарения Неба [Гуцзинь, 1934, кн. 21, с. 216]. По традиции осенние жертвоприношения Земле сопровождались совместным пиршеством всех жителей деревни. В некоторых местностях на равнине Хуанхэ дни подобных праздников, согласно старинному обычаю, высчитывались по шестидесятидневному циклу и не имели фиксированной даты в лунном календаре. Прежде кое-где бытовало поверье, что если эти общинные праздники состоятся до дня осеннего равноденствия, то зерно будет дешево, а если после, то оно будет дорого [Гуцзинь, 1934, кн. 21, с. 216].

В деревнях Китая празднование осеннего урожая неизбежно носило локальный характер, включало в себя самые разные обряды и растягивалось на длительное время. Иными словами, оно сохраняло многое от недифференцированной, аморфной природы первобытного праздника. Но, несмотря на локальные расхождения в обрядности, празднества урожая повсюду знаменовали одно и то же: радость отдохновения от достойно завершившегося труда, благодарность животворящему началу космоса, изобилие пищи, счастье людей. Стоявшие в 8-м месяце ясные и тихие дни укрепляли это настроение благополучия и обеспеченности. В Южном Китае, где крестьяне снимали два урожая в год, на полях в это время уже зрели новые посевы риса, так что праздник Середины осени был там еще и знамением всепобеждающей силы жизни.

В эпоху раннего средневековья в его мифологии и обрядности сложилось устойчивое ядро, составившее собственно праздник Середины осени и определившее его специфическое место в годовом цикле календарных праздников китайцев. Таким ядром стала символика луны и ее холодного, призрачного света.

В представлении китайцев, как и многих других народов, луна соответствует женскому началу и стихии воды. Таким образом, культ ночного светила в полнолуние 8-го месяца делал «середину осени» точной аналогией других осенних праздников, в которых неизменно празднуется женское и темное (ночное) начало. Неудивительно, что обряды Середины осени не вполне отчетливо отделены от обрядности прочих осенних праздников. Например, в средневековом Китае был широко распространен доживший кое-где до XIX в. обычай пускать по воде фонарики, дабы «доставить удовольствие речным духам в полнолуние 8-го месяца» [Мэн Юаньлао, 1957, с. 381]. Во многих областях, особенно на Юге, в праздник Середины осени было принято приводить в порядок могилы предков и ставить на них шесты с жертвенными деньгами. Среди жителей провинции Фуцзянь было распространено поверье, что в 8-м месяце семейные могилы «раскрываются» [Гуцзинь, 1934, кн. 21, с. 22а; Юнчунь, 1975, с. 517].