Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии. Годовой цикл

В то время как в каждой семье отдавали почести предкам, буддийские и даосские монахи в местных храмах служили сложные, растягивавшиеся на несколько дней молебны о «всеобщем спасении» (пу ду). С помощью заклинаний, огромных фонарей, вывешенных у входа в храм, и длинных бамбуковых шестов они привлекали к храму всех «голодных духов», витавших в округе, служили молебен за их упокой и препровождали обратно в ад. Перед храмами на специальных помостах раскладывали угощения для неупокоенных душ, как их предпочитали иносказательно называть в народе — «добрых братьев» (хао сюнди), «почтенных гостей» (лао кэ

). После того как обитатели преисподней насыщались ароматами жертвенных яств, последние становились добычей бедняков и нищих, во множестве стекавшихся к храмам в надежде на даровое угощение [Ван Бичан, 1968, с. 400]. Как люди, стоявшие вне общества, нищие олицетворяли демонов.

Тогда же группы монахов ходили по улицам, ударяя в гонги, выкрикивая магические формулы и освящая выставленные у ворот жертвоприношения душам умерших. В г. Цзиань (провинция Цзянси) монахи читали сутры на специально сооруженных помостах, а по окончании молебна бросали в толпу зрителей пирожки и фрукты. Многие из местных жителей верили, что, если женщина схватит один из таких пирожков, на следующий год у нее родится сын [Ху Пуань, 1923, ч. 2, цз. 5, с. 46]. В Южном Китае по рекам курсировали богато украшенные и освещенные фонарями лодки, на борту которых монахи служили молебны за упокой душ утопленников. Деревенские жители на обочине и развилках дорог оставляли для «сиротских» душ рис, сплетенные из травы сандалии и пр.

Во многих городах в дни праздника Чжунъюань устраивали процессии в честь божественного господина города — Чэнхуана, который тоже принадлежал к разряду загробных судей. В подобных процессиях обычно участвовали самодеятельные актеры, наряженные демонами. В Шанхае праздничная процессия выходила из западных ворот города, а входила в южные; местные жители называли ее «осмотром молодых всходов» [Ван Тао

, 1983, с. 1073].

Другим видом процессий в дни праздника «голодных духов» были шествия с так называемой лодкой Дхармы (фа чуань). Последняя представляла собой бумажный макет лодки до 10 м в длину, в которой стояли фигуры Повелителя демонов и других начальников десяти инстанций китайского ада. Под звуки гонгов и пение монахов лодку несли к берегу реки или пруда и там сжигали [Bredon, Mitrophanow, 1927, с. 384]. По традиции в эти дни давались театральные представления по мотивам жития Муляня. Состояли они большей частью из леденящих кровь картин адских мучений и были призваны очистить публику от вредоносных явлений.

Молебны и разного рода ритуальные представления в праздник «голодных духов» носили всецело коммунальный характер и устраивались на средства, собранные в складчину с членов различных профессиональных объединений и соседских общин. (Коммунальный характер празднеств 7-го месяца обеспечил им большую популярность и среди китайских эмигрантов, живущих в условиях современного капиталистического города [Tham Seong See

, 1984, с. 97].)

Чжунъюань был временем игр и увеселений не только для взрослых, но и для детей. Вечерами по улицам китайских городов разгуливали мальчики, держа в руках большие листья лотоса со вставленной в них горящей свечой и распевая:

Свечи в листьях лотоса! Свечи в листьях лотоса!Сегодня вы горите, а завтра вас выбросят!

Мальчики с лотосовыми фонарями в Праздник голодных духов [Tun Li-ch’en, 1936, с. 60]. Прорисовка В.И. Агафонова.

По свидетельству современника, еще в XVII в. в городах южных провинций мальчики на каждой улице складывали из камней и глины миниатюрную семиэтажную пагоду [Чжэн Чжункуй, 1983, с. 197]. Этот обычай сохранился на Юге до XX в. В провинции Гуандун в начале нашего столетия мальчики собирали сгоревшие курительные палочки и втыкали их в землю перед воротами дома, как сажают рисовую рассаду, что называлось «устроить поле». Затем они старались украсть «посевы» с чужого «поля». Вот еще одно развлечение гуандунских мальчишек в те дни: мальчик, изображавший льва, носил на плечах другого мальчика, который держал в руках длинный бамбуковый шест с фонарем [Гуандун, 1972, с. 456].