Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии. Новый год

В начале XX в. монголы знали несколько десятков игр в астрагалы (шагай) — бараньи лодыжки; в этих играх исследователи усматривают взаимосвязь с магией плодородия в скотоводческом хозяйстве. В игре «стрелять альчиками», например, выстраивали цель из 8 или 12 астрагалов, укладывая их по два, и «стреляли» по цели другими астрагалами с помощью специальной дощечки. Выигрывал тот, у кого в конце игры оказывалось наибольшее число астрагалов. В игре «собирать альчики» астрагалы подбрасывали, а затем собирали на земле или на полу пары, лежавшие одинаковыми сторонами кверху. Затем, щелкая пальцами, «стреляли» одним астрагалом по другому, стараясь не задеть при этом соседних костей. При удачном «выстреле» игрок забирал себе обе кости. Выигрывал опять-таки тот, кто к концу игры набирал наибольшее количество астрагалов.

В игре «пестрая черепаха» из 88 или 92 астрагалов выкладывали фигуру черепахи. Последовательно, каждый из игроков бросал шестигранную кость и в зависимости от того, какой гранью она выпадала, забирал соответствующее число астрагалов из фигуры черепахи. Во всех этих играх сосредоточение в одних руках большего числа костей должно было магически содействовать увеличению приплода скота их обладателя.

Популярная новогодняя игра «круг» (хорло) состояла из 60 деревянных квадратных табличек: 48 представляли собой четырежды повторенные изображения животных двенадцатилетнего цикла, а 12 табличек — трижды повторенные изображения следующих предметов: круг (хорло), драгоценный камень (чандмань

), царь птиц Гаруда (хангарид) и лев (арслан). Последние 12 табличек обладали более высокой ценностью, чем первые 48. Из табличек выкладывали 12 куч, по пять в каждой, и делили между участниками игры, которых могло быть от 2 до 12 и которые должны были из них выложить юрту. Вначале шли в ход менее ценные таблички, однако по мере приближения к концу игры они становились более ценными. Выигрывал тот, кто клал на самый верх имевшую наивысшую ценность табличку с изображением

хорло (таких было всего три). Эта игра очевидно имела космическую символику. Цифры 3, 4, 5, 12, 60 обладали важной семантической значимостью в мифологии и космологии монголов (трехчастность времени и пространства: мир верхний, средний, нижний, т. е. подземный; время прошлое, настоящее, будущее; четыре стороны света, пять элементов мироздания; двенадцать и шестьдесят — календарные циклы). Все они в сочетании друг с другом позволяют некоторым исследователям рассматривать эту игру как некую акцию космического творения, в которой сооружение юрты выступает как аналог сотворения мира. Каждая из игр предусматривает большое число участников, и вечера первых дней Цагаан сара — наиболее подходящее для них время[694].

Первые три дня были наиболее интенсивно насыщены событиями. Однако и весь остальной месяц считался праздничным. Продолжались хождения в гости, рекомендовалось съездить к родственникам, жившим в отдаленной местности, и обменяться с ними приветствиями и подарками. Желательно весь месяц есть обильную пищу, что должно магически повлечь за собой изобилие в течение всего остального года.

Любопытное свидетельство о праздновании Нового года монголами имеется в одном из русских источников — «Хронографе» конца XVII в., хранящемся в Историческом музее в Москве. В нем приводятся все 12 месяцев монгольского календаря с указанием их названий по звериному циклу и перечислены все хозяйственные заботы и праздничные мероприятия, которые связаны с каждым из них. Первым месяцем года назван март (в «Хронографе» он именуется Барс, а также Чаган бурхан). В этот месяц устраивается великий праздник: «…в молбище празднуют с вечернего часа во всю нощь и до половины дня всем свои идолопоклоньническим собором молятся» (см.[695]).

Праздничная служба заканчивалась коллективным подношением жертв, после которого все «зьдравствуют друг другу в новой год и пиршество во царстве своем и в улусах между собой сходящиеся 12 дней совершают» (см.[696]). В числе жертв, которые приносит ламаистское жречество своему божеству, перечислены следующие: «от всякого скота по первородному животнуму, и от птиц, и от винограда, и от всякой овощи, и от земного плода, и от пшеницы, и от масла коровья», но кроме них названа в качестве главной жертвы кровь «чистых избранных отрочат мужска и женьска дву человек» (см.[697]). Все это плод явного недоразумения. Ни «первинки» животных, ни птиц, ни винограда (не ведомого в монгольских землях), уж не говоря о крови невинных младенцев, ламаисты в жертву не приносили. Думается, что автор «Хронографа», будучи ортодоксальным христианином, создал этот перечень жертв по библейскому образцу, не избежав искушения упрекнуть «идолопоклонников»-ламаистов в изуверском грехе — использовании крови младенцев для своих религиозных надобностей (стандартный прием, применявшийся христианской церковью для дискредитации любой «иной» веры — язычества, иудаизма, в данном случае ламаизма).