Калигула рвал и метал, когда ему принесли известие о самоубийстве Макрона и Эннии. Проклятия сыпались из его уст на головы тех, кто обманул его, посмев уйти от кары подобным образом. Все затаились в страхе, даже Агриппина поспешила уехать из дворца, чтобы обезумевший от гнева брат не выместил на ней свое зло.
Ее носилки столкнулись у ворот с эсседрием, на котором возвращались Эмилий Лепид и Ливилла.
Радостная Агриппина вылетела им навстречу и поспешила обнять сестру и любовника. Эмилий нетерпеливо оттолкнул ее.
– Рассказывай! – приказал он. – Цезарь вне опасности?
– Корнелий Сулла случайно выпил отраву, которую хотела дать цезарю Мессалина. Эта тупица убила своего отчима.
– Малышка Мессалина? – вскрикнула Ливилла. – Она причастна к заговору? Недаром я всегда недолюбливала ее.
Агриппина кинула на сестру косой взгляд и продолжила рассказ, даже не удосужившись ей ответить.
– Слава богам! Мое послание успело вовремя попасть к цезарю! – вскинул руки к небу Лепид.
– Да уж, он ждет, не дождется твоего возвращения, милый, – проворковала Агриппина, сплетая руки на его шее и целуя его в губы. Лепид страстно откликнулся на ее поцелуй.
– Я тосковал вдали от тебя, любимая, – ответил он, – и больше всего на свете жажду уединиться с тобой.
– О, Эмилий! – томно промолвила Агриппина, опуская длинные ресницы, чтобы прикрыть похотливый блеск зеленых глаз. Ливилла наблюдала за этой сценой, гневно покусывая губы. Неужели снова обман, неужели Лепид вновь променяет ее на Агриппину? Любовь пустила уже такие глубокие корни в ее сердце, что избавиться от нее не представлялось возможным. Дни и ночи, проведенные в неге и страсти, не вытравить теперь из памяти, и Ливилла обречена любить этого жесткого и лживого человека до конца дней своих.
Ливилла и представить себе не могла, что в один прекрасный день после череды трагических событий они с сестрой – соперницей будут пешком возвращаться в Рим, изнемогая под тяжестью корзин, нагруженных останками их любовника, казненного по приказу сената за заговор против их брата.