Камаэль (СИ)

- Ты хоть понимаешь, что теперь нам не жить, если эти двое доберутся до Совета, а?! Они нас с тобой прекрасно запомнили, да ещё и их клуша у нас теперь! Узнав о нас, Светлые сотрут нас с земли. Ты хоть понимаешь, что ты убил не просто Светлого, но ещё и главного Советника? Габриэль - это то, на чём зацепилась война и не начинается. Если Совет узнает о его смерти, они нас буквально утопят в своей ненависти и нашей крови. А если он узнает, КОГО ты хотел убить, он сделает из тебя чучело, Джинджер! Ты это понимаешь, чёртов идиот?!

Полный боли и ненависти крик вырвался из груди эльфа, и он с размаху опрокинул кресло с высокой спинкой, затем вновь вонзив в него когти. Боль потери разрывала его изнутри, несмотря на то, что он уже давно отрёкся от семьи. Именно Габриэль всё время приносил ему вкусную еду и интересные новости, он его всему обучал и обещал когда-нибудь показать весь мир, а может - ещё и другие миры. Пусть отец и терпеть не мог его, Элериона, зато брат всегда помогал и не оставлял в одиночестве. Вот только этот его Виктор! Цокнув языком и закрыв лицо руками, эльф поджал губы. Он никогда не знал, кто из них был хуже - Джинджер или Виктор. Но одно он знал точно - всё это не случайно. И их истории, и то, во что они вылились. И то, что умер именно Аэльамтаэр, а не Виктор. Всё это ещё во что-то выльется. Но во что?

Оба брата на его взгляд, были последними сволочами, но ещё неизвестно, кто из них проявлял эти свойства активнее. Виктор всегда прикидывался Светлым, благородным рыцарем, готовым пойти на всё, ради других, но он слышал из уст Габриэля, что Тьму в нём не искоренить никогда. Что он жесток, как голодный зверь, раненый охотником. Он способен уничтожить всякого, кто встанет у него на пути и будет мешать. Но и Джинджер никогда не был особенно ласковым или любящим самопожертвование. Они оба шли напрямик к цели, проламывая себе путь потом и кровью. Они были залиты кровью с ног до головы, но один из них этого не скрывал, а другой улыбался ангельской улыбкой и делал вид, что у него белые крылья, а не перепончатые, чёрные, как у истинного вампира. Поджав губы, Элерион прикрыл глаза и сильно сжал руки в кулаки, пытаясь успокоиться. Оба брата были красивы собой, оба были умны до ужаса и жестоки до отвращения, но оба не видели перед собой самого явного, что делало их ещё более ненавистными.

- Ты вообще слышишь, что я говорю?! - Рявкнул Джинджер над его ухом, и эльф встрепенулся, сделав шаг назад, но сильные пальцы впились в его волосы. - Где ты витаешь, придурок?!

Элерион сдавленно всхлипнул от боли и крепко зажмурился. Он ненавидел, когда мужчина так делал, но ничего поделать с этим не мог. Но сейчас он был слишком зол, чтобы спустить это ему с рук. Рыкнув раненым зверем, обращённый впился когтями в руки Джинджера, заставив того взреветь от боли. Вырвавшись из рук вампира, юноша шагнул к камину, идя на полусогнутых, чуть склонившись к земле. Он знал, что сейчас Джинджер придёт в себя и кинется на него, будет бить и таскать за волосы, будет унижать и упиваться его болью. Но ему было всё равно - он готов был сражаться со своим тираном, даже зная, что проиграет. Это его не останавливало сейчас - он должен был хоть раз в жизни постоять за себя сам, став достойным своего брата. Он никогда не оставит Джинджера, но не позволит ему так обращаться с собой, даже если некогда прекрасное лицо и дальше будет пересекать уродливый шрам.

Вампир слизнул кровь с предплечий и поднял хищный, полный ненависти и злобы взгляд на юношу, расправив плечи и оскалив клыки. Сверкнули алые глаза в отсветах камина.

- Если я тебя сейчас поймаю, Элерион, я сделаю так, что ты не сможешь сидеть ещё месяц, да и лежать не сможешь ещё очень долго. А я тебя поймаю, сучонок. И отдеру по полной программе.