Камень, брошенный богом

Старый граф остановился и замолчал, предоставляя мне возможность спросить или сказать. Я промолчал и он продолжил.

— Он повздорил с Альваром. Дошло до оружия. Лехандро проиграл. Обвинив шурина в заговоре, с целью помешать его разводу с Валери, помчался ко мне, получить помощь. Где то в пути его укусила ядовитая змея.

— В домике егеря, — высказал предположение я. — Мы нашли гнездо рогатой гадюки.

Гонзаго согласно кивнул и продолжил.

— Он ослеп и полностью парализован. Лекарь говорит, все может измениться в любой момент и Лехандро пойдет на выздоровление. Он обманывает. Я слишком много времени провел на войне, что бы не видеть, как с каждым вздохом смерть подступает к моему сыну все ближе и ближе.

— Искренне сочувствую, — выразил я участие к горю старика.

Я не кривил душой. Я то же был на войне и знаю, как тяжела беспомощность перед всевластью бабуси с косой.

Гонзаго вновь пристально посмотрел на меня.

— У вас много различий…

— Хвала небесам, — невесело возликовал я. Хоть кто-то не равнял меня с ублюдком Лехандро.

— Значит, вы простили Лёффу седло, натертое чешуйником? — отомстил мне за обидный возглас Гонзаго.

— Лёфф! — в мстительном прозрении воскликнул я. Обида обожгла героическое сердце. Ведь я! ходил по лесу со спущенными штанами!

— Открой вон тот шкаф, — попросил он, переждав мое негодование. — Нижний ящик… Возьми средний ларец.

Я выполнил просьбу.

— В нем деньги, — пояснил Гонзаго.

Затем он вынул из поясного кошеля рубиновый медальон. Должно тот самый, за утерю которого меня бранила Бона.

— Забери, теперь это твое, — старик протянул украшение.

Верно то как! Попал коготок в дерьмо — вся птичка в экскрементах! И как говорится — без комментариев!

Я принял медальон из рук Гонзаго, а вместе с ним и официальные обязанности владельца Эль Гураба.

— Это не все, — Гонзаго подошел ко мне почти вплотную. Морщинистая щека вновь дернулась в тике.

В ожидании смотрю на него. Цена вопроса!

— Валери, — негромко, с нажимом произнес он. — Род Гонзаго не должен пресечься из-за нелепой случайности.

Что ж это деется в три девятом королевстве, — чуть не воскликнул я от прозрения хитрости закрученной интриги. Производителем меня еще никуда не приглашали.

— Не могу этого обещать, — честно усомнился я в успехе мероприятия. Достаточно было вспомнить лицо несчастной при нашей встрече в вестибюле.

— Мне не нужно твое обещание, — вскипел старый граф.

— Чинить насилие над женщиной считаю последним занятием для мужика, — попытался я по-хорошему убедить старикана в невозможности выполнения последней просьбы.

— Понадобится, возьмешь и силой! — "успокоил" меня Гонзаго.

— Нет, — наотрез отказался я.

— Попробую объяснить, — сдерживая гнев, отступился старик от моего упрямства. — Высший Имперский суд, выдвигает против Лехандро обвинения в нарушении долга и клятвы вассала. В Близзене кормления50 раздаются императором. Поскольку земель в империи мало, а кандидатов на императорские лены сотни исход дела можно считать предрешенным. В Эль Гураб император назначит нового ленника, возможно среднего Облберна, а самого Лехандро ушлет в ссылку в пограничный гарнизон. Это если Лехандро выздоровеет и предстанет перед судом. Не предстанет — по истечению года, его супруге, Валери Гонзаго прикажут покинуть Близзен и перебраться к родне, сосланной монаршей немилостью на проживание в Сванскую марку или до выяснения обстоятельств дела перевезут жить на нищенскую пенсию в столицу, в район Вдов. До Эль Гураба, мне нет ни какого дела. Не мои деньги, лен оставался бы такой же дырой, как и прочие императорские лены. Меня волнует судьба Капагона. После суда я не смогу передать владения сыну. С его же смертью пресечется фамильная линия наследования. Рождение детей необходимо Валери, что бы не остаться без крыши над головой. Но её дети необходимы и мне — передать права на мои земли. Земли Капагона.

Ситуация скажем прямо….

— Я посмотрю, что можно сделать, — воздержался от обещаний я.

Гонзаго, с упреком и печалью, посмотрел на меня.

— Валери не просто моя невестка. Она урожденная Веллетри. С её покойным отцом мы были друзьями и соратниками. И если я говорю, она должна родить, то так и произойдет! Ты понял?

Я хотел возразить, посоветовав, поинтересоваться у самой Валери хочет ли она иметь детей от горячо нелюбимого мужа. Но Гонзаго не да мне и раскрыть рта.

— Ступай и выполняй. После чего можешь считать себя свободным.

Спорить со стариком бесполезно и вредно. На этот раз кутузкой дело могло и не кончиться.

— Прежде чем расстаться на столь дружественной ноте…, - перешел я на деловой тон. Мне ли забывать своего лейтенанта! — Есть один шкурный момент.

— Слушаю, — отозвался Гонзаго. Он был готов принять к рассмотрению мои условия. Разумные конечно.

— Мне необходимы поручительства для капитанского патента идальго Тибо Маршалси.

— Хорошо, я отпишу епископу в Галле, — без проволочек согласился Гонзаго. — Он все устроит. Покинете Эль Гураб, навестите его.

В ответ на мой благодарный поклон, Гонзаго позвонил в колокольчик. Старый знакомый Сильвер распахнул двери на выход.