Камердинер, который любил меня

– В каком письме? – Уинфрид растерянно заморгал: прямо сама невинность.

– В том самом, что для вас переписала Альбина в городском доме лорда Копперпота, – процедил Белл, которому явно надоели эти бессмысленные игры.

Барон Уинфрид побледнел.

– Откуда вы знаете?

– Придется вернуть его французам, – проговорил Белл, хватая барона за шиворот. – Авось память вернется.

– Нет! Не надо! – взвизгнул Уинфрид. – Я все скажу.

– Начинай, – прорычал Белл.

Альбина тихо плакала в углу, а Уинфрид, сбиваясь, заговорил.

– Они обещали мне заплатить много: пятьдесят тысяч фунтов.

Белл тряхнул головой.

– И ты им поверил? Вот уж глупость несусветная.

– Но ведь в первый раз они заплатили! – оскорбленно возразил Уинфрид.

– В первый раз? – нахмурился Белл. – Что ты хочешь этим сказать? Неужели и тот донос, про Бидасоа, тоже написала Альбина?

– Да, – кивнул Уинфрид и опустил голову.

– Ты же обещал, что никто не узнает! – вскинулась девица. – Ты говорил, что мы будем богаты и счастливы.

– Прости, дорогая, ничего не вышло, – промямлил Уинфрид, и по лицу его опять потекли слезы.

– Заберите ее отсюда! – приказал Белл.

Дэвид рывком поставил Альбину на ноги и вывел на улицу, не слишком церемонясь.

– Продолжай! – велел Белл Уинфриду.

– Второе письмо было дезинформацией: они хотели, чтобы оно выглядело как первое, тогда его можно было бы использовать, чтобы сбить с толку англичан относительно рейда в Кале в следующем месяце.

Харбери насторожился.

– Ты это о чем?

Уинфрид опять зашелся в кашле, а когда обрел способность говорить, низким голосом произнес:

– Они собирались сделать так, чтобы гонца с письмом поймали. Тогда англичане стали бы думать, что рейд будет в Сангатте, а не в Кале.

– А пока суд да дело, французы собирались бы в Кале, – продолжил Белл.

– Да, – признался Уинфрид, повесив голову. – Они знали, что в Кале много английских агентов.

– Где письмо? – спросил лорд Харбери.

– Я отдал его генералу Кристофу, до того как нас привязали к столбу, чтобы сжечь.

– Неужели не хватило ума сообразить, что они не собирались заплатить тебе ни фартинга? – усмехнулся Белл.

Барон Уинфрид ничего не сказал, только печально кивнул и шмыгнул носом.

Лорд Харбери приказал одному из своих помощников:

– Найдите там генерала Кристофа и приведите сюда.

Агент поспешно вышел, и Белл, скрипнув зубами, процедил:

– Если бы ты только знал, как я хочу врезать тебе по роже, Уинфрид. Но мне придется уступить это право мистеру Джону Смиту и его брату – тому солдату, что вывел Альбину из палатки. У них на это больше прав, ведь это их брата ты убил тогда при Бидасоа.

– Я никого не убивал! – завизжал Уинфрид, побледнев от страха.

Марианна, скрестив руки на груди, в шапке, низко надвинутой на лоб, подошла к предателю.

– Ты это сделал, ублюдок! Солдат, который перехватил твой донос и передал англичанам, был ранен и вскоре умер. Это был мой брат, рядовой Фредерик Элсуорт. Он настоящий герой. Ты и мизинца его не стоишь.

Барон Уинфрид судорожно сглотнул.

– Что делать: на войне, случается, убивают.

Глаза Марианны вспыхнули. Она быстро шагнула к барону, схватила его за плечо и изо всех сил врезала ему коленом между ног.

С диким воплем барон рухнул на земляной пол и стал кататься по грязи, завывая от боли и закрывая руками промежность.

Трое мужчин непроизвольно поежились, глядя на мучения барона, а Марианна, с ухмылкой глядя на Белла, сообщила:

– Меня Фредерик научил.

Спустя несколько минут вернулся помощник лорда Харбери и привел французского офицера.

– Барон Уинфид сказал правду, милорд. – Помощник протянул Харбери сложенный лист бумаги. – Это было у него в кармане.

Лорд Харбери развернул бумагу и, пробежав глазами написанное, удовлетворенно кивнул, прежде чем передать листок Беллу. Марианна тоже прочитала, глядя ему через плечо.

В письме содержалось именно то, о чем сказал Уинфрид.

– Зачем поручать такие дела горничной? – спросил Белл Уинфрида, все еще лежавшего на земле.

– Мы с Каннингемом уважаемые члены общества, – заныл барон. – Ни к чему, чтобы наши имена ассоциировались с такими делами. А кто заподозрит Альбину? Никто.

– Значит, это лорд Каннингем поставлял вам секретную информацию? – уточнила Марианна.

– О боже! Я думал, вам это уже известно. – На сей раз барон по-настоящему разрыдался.

Харбери потряс головой.

– Меня тошнит от теба, Уинфрид.

Белл помог барону подняться на ноги, на всякий случай загородив от француза, и заметил:

– Тебе повезло: судя по всему, ты не соврал.

– Разумеется, я говорю правду, – простонал барон, не в силах разогнуться из-за боли в паху. – Мне нужны были только деньги. Я вовсе не хотел, чтобы кто-то пострадал.

– И в первую очередь ты сам, да? – съехидничал Белл.

Французский генерал Кристоф, стоявший молча, воспользовался ситуацией и плюнул в Белла, но тот успел сделать шаг в сторону, и плевок угодил в верхнюю губу Уинфрида.

– Потрясающая меткость! – рассмеялся Белл, в то время как француз, казалось, пытался взглядом прожечь в нем дыру.

Вошел один из людей Харбери и сообщил, что территория зачищена, то есть все французы связаны и погружены в экипажи.