Камертон

– Я нейтрал и много раз применял это умение для воздействия как на людей, так и на кромешников. Бывают, знаешь, такие зарвавшиеся экземпляры, которые считают, что для них закон не писан, раз у них волшебных сил выше крыши. У нейтралов же должны быть способы ставить их на место, да?

Мишель кивнула, соглашаясь.

– И ты стирал им память?

– По-разному. Кому что.

– Что?

Джуд пожал плечами.

– Чаще всего эмоции. На необдуманные поступки толкают эмоции – гнев, обида, страх и так далее. Моя цель как нейтрала при исполнении служебных обязанностей – предотвратить нежелательные последствия. Достаточно притушить эмоции, и человек или кромешник начинает вести себя вполне прилично.

– Но память?

– Умею, – коротко сказал Джуд.

Мишель сцепила руки в замок и покачалась на сиденье вперед-назад, раздумывая. Фотина отодвинулась в угол дивана.

– Можно убрать эмоции, связанные с предательством и выкидышем, да? – негромко подытожила сильфида. – Взять и убрать эти эмоции. Стереть ластиком. Мне будет все равно, что я оказалась… что я ошиблась… что все это происходило со мной. Было и было, быльем поросло. Никого не волнует.

Джуд внимательно наблюдал за ней. Он редко предоставлял выбор тем, на кого вынужден был воздействовать, и теперь не мог предположить, чем все кончится.

– Да, – подтвердил он. – Так тоже можно.

– А можно еще совсем убрать память об этом. Будто я юная кромешница, только что выпорхнула из гнезда, обрела такое интересное многофункциональное тело, – Мишель провела руками по бокам, очерчивая фигуру, – и меня ждут сплошные приключения и небо, полное звезд. Все сбудется, стоит только захотеть.

– А… – попробовала вмешаться Фотина. Джуд жестом остановил ее.

– Я могу это сделать, – сказал он просто.

Губы Мишель тронула тонкая улыбка.

– Ян меня не узнает.

– Почему?

– Он… увидел меня. Такой он меня не знает. Он сочинил мне музыку – но это тогда буду не я, не моя музыка.

Ее лицо озарилось от воспоминаний, и Джуду захотелось поскорее познакомиться с удивительным Яном, который заставил Мишель так преобразиться.

– Полагаю, как и всякий мужчина, Ян обращает внимание не только на внутренний мир, – хмыкнул он, незаметно подразнивая ее. – Может быть, Яну так понравится еще больше? Красивая сильфида, которая не дует на воду?

Мишель кивнула, однако мечтательное выражение никуда не делось.

– Может быть, – согласилась она. – Но тогда я не смогу понять, что он сделал, что он сделал для меня. Сам посуди, у нас ведь тогда ничего не получится.

Джуд откинулся на спинку дивана и рассмеялся. Для него все встало на свои места. Мишель вздернула брови почти таким же движением, как и он сам.

– Мне нравится твой Ян, – сказал Джуд. – И ты мне тоже нравишься. Давай теперь будем его вытаскивать.

Глава 6

Эля вкратце рассказала Фотине и брату о том, куда угодил Ян, о своем путешествии туда и о странном пути обратно, о призрачном оркестре, скрипке Яна и о своих тревогах. После этого Фотина взяла дело в свои руки. Она заявила, что Эле надо, в конце-то концов, принять душ и переодеться, и поесть бы не помешало. Она закажет ужин на троих себе в номер, а Джуд пока проводит Элю на ресепшен за ключом и в ее комнату, располагающуюся по соседству.

Администратор не поверила глазам, узнав, что Эля как-то проскользнула мимо стойки незамеченной. Такая реакция была, конечно, вполне естественной, поскольку ничего подобного на самом деле не происходило, но иначе объяснить, почему Эля спустилась сверху с братом, было невозможно. Эля лишь устало улыбалась, позволив Джуду вести беседу, – он бойко рассказал, как они счастливы воссоединиться с сестрой, наплел про то, как она спешила с ним встретиться и даже забыла забрать ключ от собственного номера, и утешил администратора, расстроившуюся было, что обещанное вознаграждение уплыло у нее из-под носа.

Джуд проводил Элю до номера, дождался, чтобы она открыла дверь магнитной карточкой, и договорился, что после душа она придет ужинать к ним.

Эля включила воду погорячее и с наслаждением подставила голову под упругие струи. Как же хорошо было вновь распоряжаться своим телом – после бесконечного зависания в перламутровой гадости!

Она вымылась, впервые за долгое время напевая при этом какой-то мотивчик. Полюбовалась своим отражением в запотевшем зеркале: глаза искрятся, щеки зарумянились, мокрые волосы легли колечками. Это уже хоть как-то походит на кромешницу, сказала она себе и надела на палец перстень Яна, который перед душем оставила на полочке у зеркала. Камень был матовым и черным, как всегда.

Эля вернулась в комнату и вытащила из вороха пакетов платье: в гостинице было тепло, можно сказать, жарко. Как приятно переодеваться к ужину в кругу семьи, хотя еще пару часов назад она даже не была знакома с этими людьми. Сейчас на душе стало спокойно и тихо, она поверила, что теперь у нее получится без потерь вернуть Яна.