Камертон

Взгляд упал на окно: на подоконнике сидела черная птица. Ворон? На память снова пришла сказка о Финисте Ясном соколе, и Эле подумалось: а вдруг это Ян? Если он сын перекидыша, может, в присутствии матери у него наконец пробудился талант, и что если он стал перекидываться в птицу – а сейчас нашел Элю? Теперь, кстати, его очередь за ней гоняться.

За окном уже было совсем темно и вроде бы шел дождь. Перья птицы влажно блестели в свете уличного фонаря.

– Ян? – радостно спросила Эля, похвалила себя, что уже оделась, и подошла к окну.

Птица негромко стукнула клювом по стеклу, и Эля открыла окно.

Распахнулись широкие крылья, птица кинулась ей в лицо, целясь когтями в глаза. Эля вскрикнула от страха и неожиданности и принялась отбиваться. Клюв прилетал по рукам и по голове, каждый удар отзывался резкой болью, будто в тело заколачивали гвозди.

– Мишель, отопри! – прогремел в коридоре голос Джуда.

Удачно, что замок был магнитным и подбегать к дверям было не обязательно – Эля на мгновение опустила руку, прикрывавшую глаза, выбросила ее к двери, и замок открылся.

Джуд замер на пороге, оценивая ситуацию, потом шагнул к прикроватной тумбочке, снял с нее металлическую настольную лампу – мобильный, который Эля поставила на зарядку и пристроила на тумбочку, при этом съехал на пол, – схватил Элю за шиворот и резко дернул на себя, делая шаг вперед. Замахнулся и с силой опустил тяжелую лампу на птицу. Лампочка разлетелась у ног в мелкие осколки. Тушки на полу не обнаружилось, только поднялись кверху лохмотья черного дыма.

– Джуд! – В номер вбежала Фотина.

– Мишель ранена, это по твоей линии, – констатировал Джуд, закрывая окно.

Элю колотило. Вместо того, чтобы пойти к Фотине, она несмело тронула брата за плечо – он притянул ее к себе и впервые обнял, прижал к широкой груди, преграждая путь ледяному сквозняку, который открылся у нее в животе.

– Ты так ин… тересно дви… гаешься, – икая, выговорила Эля.

– Джуд как вихрь, – с гордостью подтвердила Фотина. – Когда опасно, он просто…

Эля выглянула на нее из-за плеча Джуда, не понимая.

– Двигался он точно, да, без лишних суетливых движений. Но очень медленно.

– Медленно? – ахнула Фотина. – Я же с ним вместе была, когда мы услышали тебя, он и сегодня, и всегда… Да никто в мире – если не брать отдельных кромешников, наверное, – быстрее него не реагирует! Это же… за ним даже уследить невозможно!

Эля насупилась.

– Он телефон мой уронил. Очень даже можно уследить. Я рукой прикрывала глаза, но все шаги четко видела.

– Он только ворвался в номер, как сразу бум – и дым! – не согласилась Фотина.

Джуд осторожно выпустил Элю из объятий.

– Фотина, у Эли идет кровь, ей больно, – сказал он сдержанно.

Фотина торопливо провела ладонями по щекам Эли и взяла ее руки в свои.

– Прости. Очень больно, да?

Эля улыбнулась.

– Уже не очень. У тебя волшебные прикосновения. Моя бабушка тоже так немного умеет…

Джуд аккуратно подтолкнул девушек к кровати, наклонился, изучая пол с битым стеклом, а потом поднял Элин смартфон.

– Я сейчас позвоню, тут уберут. Спать будешь у нас. Телефон я тебе новый куплю. Зачем ты открыла окно?

Эля потянулась поправить мокрую гриву.

– Там была птица…

– Это мы уже поняли. Стоп. Покажи колечко.

Эля вытянула руку вперед. Камень светился белым.

– Час назад камень был черный, – заметил Джуд.

Все уставились на перстень.

– Это другое кольцо? – уточнил Джуд.

– Нет, оно. Его мне Ян подарил. У меня другого нет. – Эля повертела рукой, на которой все еще горели злым огнем болезненные ранки. – Но когда я зависла в этом «бермудском треугольнике» кромешническом, как его назвала твоя мама, Фотина, камень тоже показался мне белесым. Я подумала, что это у меня перед глазами пелена.

Джуд застыл, раздумывая.

– В опасной ситуации он меняет цвет… И делает еще – что?

– Твоя мама, – повернулась к Фотине Эля, – упомянула, что перстень непростой, сказала, что в этом киселе мало кто может сохранить память и рассудок, а я…

– А тебе сейчас показалось, будто Джуд двигается очень медленно! – воскликнула Фотина. – Когда он буквально как ураган!

– Предположим, – проговорил спокойно Джуд, – перстень несколько замедляет для тебя опасный момент, давая возможность отреагировать. Ты сумела отпереть мне дверь, детально разглядела все мои движения. Вероятно, это происходит от сильного внутреннего напряжения, если не сказать – страха. Что еще ты знаешь о камне?

Эля опустилась на кровать. Фотина села рядом, продолжая своими прикосновениями успокаивать боль и залечивать ранки.

– Может, мы начнем с другого конца? – проворчала она. – Почему птица напала на Мишель? И куда делась?

– Я же по ней врезал, – напомнил Джуд. – Поскольку это, естественно, была не птица, она и разлетелась. Кто тебя так не любит, Мишель?

Эля вздохнула.