Камин-аут (СИ)

«Внучка» всё не сводила оценивающего взгляда, точно собиралась бросить Эваллё вызов.

Официантка пару секунд обдумывала ответ:

– Тридцать центов за пельмень. Они все одинаковые. Если поджарить, то выйдет дороже.

С такими расценками можно быстро остаться без гроша. Притом, что он никуда не собирался заходить по дороге, – если бы не эта пара, следующая за ним по пятам, Холовора давно бы пришел на автобусную остановку, но ему очень не хотелось, имея за собой «хвост», садиться ни в какой транспорт.

– Десять штук, жарить не надо, – брякнул Эваллё, не подумав, как следует. – И не забудьте кофе. Спасибо, – извинительным тоном добавил чуть погодя.

Вероятно, официантка не сомневалась в его математических способностях и, не став уточнять, согласно кивнула и направилась к другому столику, приняв еще один заказ, девушка двинулась в сторону кухни.

Пока готовились пельмени, Эваллё ненавязчиво рассматривал пару. На сухощавом старике – светло-коричневый плащ-парка на пуговицах. Не менее худая девица, она расстегнула молнию на поношенной весенней куртке и демонстративно уставилась в меню. Старик безразлично смотрел по сторонам, пока девушка выбирала. Несомненно, уходить они никуда не собирались.

То и дело встречаясь с пристальным взглядом старика, Эваллё дожидался, когда диковинная пара соблаговолит уйти. То, что они выбрали место у выхода, было крайне неудобно, в любом случае нельзя было уйти отсюда незамеченным, однако, если дедок и девушка проделали весь путь от дома Паули в надежде, что Эваллё приведет их в какое-нибудь кафе… В таком случае, откуда им было знать, что он направляется именно сюда? А что если они обычные туристы и хотели узнать у него дорогу?.. Скорей всего, нет – нормальные люди давно бы уже спросили.

Принесли заказ. Эваллё вдохнул горячий аромат жирного соленого бульона, натекшего с пельменей. Добавили зелени, хоть никто и не просил. Запахло кофе. А их столик пока что пустовал. Отложив очки на клеенку, парень взял тюбик с горчицей, добавил немного болотистой пасты на тарелку. Жидкая горчица быстро растеклась, смешавшись со сметаной. Тугие мягкие пельмени были громадными и едва помещались на тарелке, горчица слабая и не вызывающая доверия, сметана густая и жирная – от блюда отходил непередаваемый запах. Живот завел протяжную трель, пока Эваллё изучал пельмени.

Девушка выглядела лет на семнадцать и носила вязаную шапочку с помпоном. Что-то было в незнакомке странное, но что конкретно, он не мог объяснить. Эваллё не сдержал улыбки: Рабия вязала им с Фрэей точно такие же шапки, до сих пор вяжет, во всяком случае, сестре такие вещицы по душе, но на вкус и цвет, как говорится…

За их столик принесли заказ. Старик с девушкой о чем-то жарко переговаривались, нет, похоже, спорили. Говорили, очевидно, по-русски. Из их диалога Эваллё не вынес для себя ничего интересного.

Солнце покинуло улицу, куда выходили передние окна, и он перевел взгляд влево, рассматривая окна ближайшего дома. Когда на тарелке осталось пять пельменей, Эваллё вспомнил про остывающий кофе. После первого глотка на языке остался привкус горечи. Открывшаяся на пару мгновений входная дверь заглушила звуки, потом зал снова наполнили голоса посетителей и звяканье посуды.

Время тянулось, а пара не спешила покидать заведение. Эваллё снова полез за кошельком. Пересчитав деньги, подпер голову рукой, исподлобья посматривая на девушку. Ощущая его взгляд, она поежилась и пару раз пыталась отвести лицо. Сидеть с пустой тарелкой еще глупее, чем греметь мелочью. Мусоля последние две пельмени, и щедро подбавляя горчицы, Эваллё понимал, что попросту тянет резину. Она всего лишь девочка-подросток, тогда отчего это тревога? Холовора открыл сумку, с пришитым к ней матерчатым чехлом, и достал телефон. С минуту копался в телефоне, но это занятие быстро наскучило, и пришлось снова взяться за пельмени. Окуная пельмень в масло на дне тарелки, Эваллё чувствовал, как терпкий запах зелени и мяса рассеивается. Блюдо давно остыло, а пара неспешно продолжала свою трапезу. Что-то подсказывало – встань он сейчас и выйди через дверь – они последуют за ним.

Пельмень стал склизким и лип к вилке, кофе превратился в холодную несъедобную жидкость с мутным осадком и отдавал горечью.

Эваллё знал, что ведет себя глупо, но те иностранцы не давали ему покоя.

Скоро подошла официантка. У него не хватило бы денег заказать что-то еще, к тому же Рабия просила купить рыбы. Он и без того выглядел неубедительно, уже минут тридцать гоняя по тарелке несколько пельменей.

Официантка задержала удивленный взгляд на его ногтях, когда Холовора взял в руки чековую книжку.

Оторвавшись от созерцания чека, Эваллё уставился на пустой стол. Пара исчезла. А не примерещилась ли те двое? – возникла шальная мысль.