Камин-аут (СИ)

– Как мне это надоело. У них, каждый раз, как кошка пробежит или еще какая-нибудь ерунда случится – сразу начинается приступ паники.

– Я не шучу. – Материн взгляд потяжелел на два фунта.

– Какие тут могут быть шутки?

– Уже не в первый раз я слышу от соседей, что мой сын – бессовестный хулиган. Зная твой характер, я понимаю, что все их слова – чушь собачья. Просто будь осторожен, – она улыбнулась, разряжая обстановку.

– С каких это пор внешний вид таких, как я, побуждает людей звонить в полицию?

– Если что-то будет не так, ты уж постарайся вспомнить наш номер телефона, – поддела сына Рабия, и парень хмыкнул, припомнив, как один раз, второпях сочиняя отговорку, брякнул, что забыл домашний номер.

Мать выглядела растерянной. Она вытерла руки полотенцем и бросила на сына внимательный взгляд:

– Я понимаю, у тебя не так много свободного времени, но я бы хотела тебя попросить не как сына, а как старшего брата. Ты уже обвыкся здесь, помоги теперь Маю. Мне не хватает ресурсов, чтобы управиться со всеми делами, поэтому я рассчитываю на твою помощь, – однако в полном энергии голосе не прозвучало даже намека на усталость или сожаление. – Прояви к Маю хоть немного понимания.

– Я готов проявить к Маю сколько угодно понимания. Но сейчас у меня правда не то настроение, чтобы развлекать вас за столом. У нас с братом будет достаточно времени, чтобы надоесть друг другу. Ладно, мам, пока. У меня свидание.

К вечеру совсем распогодилось. Солнце окатывало лужайку размытым светом. Несмотря на ясное небо на улице заметно похолодало, в воздухе уже ощущалось осеннее веянье – видимо, конец лету. За домами что-то жгли: дымок просачивался из-за деревьев и тек в сторону пешеходной дорожки. Пахло травой и опавшими листьями.

Недавний звонок Маю стал для семьи приятной неожиданностью. Он учился в академии для детей среднего школьного возраста, окончив ту после четвертого года обучения экстерном.

В этом году будет особенное Рождество, которое они встретят всей семьей.

С тех пор как они переехали в Хямеенлинну, прошло четыре года. Переезд – это всегда сложно. Новая школа, новые знакомые.

В Хельсинки жизнь казалась несколько иной, Маю не был охвачен своими идеями – как любила повторять мама: идеями о том, чего на самом деле нет, никогда не было и, вероятно, уже не будет. Идеями о выдуманных событиях и ненастоящих людях, о громоздком занавесе, папье-маше и муляжах, шепоте из-за кулис – театре. Семья тогда жила в родовом особняке Холовора, и никто не знал, что однажды их фамилию узнает весь мир – если не весь, то большая его часть.

Эваллё опустил взгляд на дисплей телефона, высветивший имя Ионэ. Сдвинул крышку и поднес мобильник к уху.

– Алло! – послышался бойкий голос в трубке. – Дорогой, знаешь, что происходит, если сталкиваются два упрямых лба и каждый из них пытается перетянуть одеяло на себя?

– Здравствуй, – непринужденно откликнулся парень. – Нет, но догадываюсь. Тебе отказали в работе?

– Соображаешь. Я задавил «начала»* своим авторитетом. А потом они начали подчищать хвосты, чтобы сократить число внештатников, ну и, разумеется, пошла проверка документов, «начал» мне прям так и заявил – фирма не нанимает людей, имевших до того проблемы с законом. Всё, я сказал. Забыли.

Что означало – приятель не намерен дальше развивать тему увольнения.

– Заглянешь ко мне, дорогой? Сегодня у меня никого нет.

Эваллё улыбнулся кокетливому тону Ионэ, хоть собеседник и не мог видеть его лица.

– Я собираюсь в Хельсинки к Аулис, потом зайду к тебе.

– А чего тебе Аулис к себе домой не забрать? Не пришлось бы мотаться каждый раз в такую даль.

– Нет. Будь всё так просто, думаешь, я бы медлил? У Аулис в этом году очень серьезные экзамены, к тому же мать так просто её не отпустит. Я слишком хорошо знаю эту женщину, чтобы быть уверенным: она никогда не простит Аулис побега из дома.

Проходя мимо дома вышеупомянутых соседей, Эваллё сделал глубокий вдох:

– Ко всему прочему, сегодня возвращается из Театральной академии мой младший брат.

– Дорогой, я понял. Какой-то мелкий шкет будет путаться у вас под ногами. – Ионэ, скорей всего, распознал в его голосе удрученность, заговорив более серьезным тоном: – Зачем ты встречаешься с Аулис? Нет, дорогой, без обид, она тебе не подходит. Как бы тебе сказать… Аулис не нашего полёта, у неё голова забита одной учебой. Даже для тебя это слишком.

– Даже для меня? – рассмеялся Эваллё пораженно. – Что бы это могло значить?

– Который год ты с ней уже встречаешься? – вопросом на вопрос ответил Ионэ, окончательно запутав Эваллё. – Знаешь, как это выглядит со стороны? Будто ты с ней, потому что вбил себе в голову, что она – единственная на всем белом свете. Из-за любви… Так знай – бабушку свою ты любишь, а вот Аулис – нет. Ты с ней, скорее, по привычке. Только морочишь себе и ей голову. Я туплю, но не понимаю, почему ты выбрал именно её. Найди себе кого-нибудь другого. К кому хотя бы не придется мотать в другой город. Я это к тому… зачем тебе всё это надо, а, дорогой?