Камо

В дополнение к письму от 28 минувшего ноября, имею честь препроводить к Вашему высокопревосходительству дополнительный перечень учреждений Государственного банка, в которых при малом запасе золотой монеты имеются довольно крупные суммы кредитных билетов. К сему беру смелость присовокупить, что такие значительные запасы кредитных билетов обусловливаются не потребностями банковых операций, а служат преимущественно для военных целей по требованию Военного ведомства на случай мобилизации. Ныне, в виду особой опасности хранения столь значительных сумм на местах, я сделал срочное распоряжение о стягивании их в Петербурге для хранения в запасных кладовых банка.

Примите, милостивый государь, уверение в совершенном почтении и искренней преданности».

В полном понимании всей государственной важности полковники и ротмистры тем временем изучают «окружающую местность». В Москве, Радоме, Чите и Бухаре, в Вильно и Владивостоке, в Эривани, Варшаве, Херсоне, Тобольске и Ташкенте, в Ломже, Благовещенске и Ковно, в Царицыне и Ревеле — в пятидесяти восьми городах юга и востока, запада и севера России.

Ростов. «С предместья города Ростова — Темерника, расположенного на большой горе, виден фас здания конторы отделения государственного банка, но не виден парадный ход конторы, закрытый от Темерника вновь построенным собором.

Я полагаю, что если изложенные департаментом сведения касаются Ростова-на-Дону, то предполагается захват подвод с деньгами при следовании их в банк или из такового.

Если инициатива нападения на контору государственного банка исходит от кавказских организаций, то изложенное в донесении моем за № 3207 наводит на мысль: не связано ли прибытие армян и грузин в Ростов с предполагаемым разбойным нападением на банк.

Начальник Донского охранного отделения».

Саратов. «Отделение Государственного банка помещается в собственном доме, находящемся на углу Никольской и Константиновской улиц. С близнаходящейся колокольни собора, так и с пожарной каланчи удобно наблюдать в трубу за названным отделением банка. Об изложенном доношу департаменту.

Ротмистр (черная завитушка)».

За трудными нескончаемыми хлопотами незаметно наступает новый, девятьсот восьмой год. Январь, начало февраля. С напряжением всех сил — физических, даже умственных — продолжается изучение, оценка, описание «местности окружающей». Единственно потому, что как-то в Берлине Камо попросил Житомирского проводить его в магазин, где торгуют подзорными трубами. Если бы кто другой, а с Камо какие шутки! При одном упоминании в дрожь бросает.

Постоянному возмутителю спокойствия сейчас тоже не до забав, не до веселого озорства. Через несколько дней его доставят в большой зал следственной тюрьмы Моабит II. На суд. Председательствовать на сенсационном процессе советнику Массману. Перед всеми другими советниками королевского суда у него неоспоримые преимущества — остзейский барон, воспитывался в России, сохраняет имя Иван…

13

Нужно что-то срочно предпринять. Что именно, никто в Куоккале окончательно решить не берется. В Берлин уходит телеграмма: просим экстренно приехать наиболее осведомленного товарища. К концу недели на даче «Ваза» давний «берлинец» Иван Ладыжников.

Сообщение Ладыжникова более чем неутешительное. После первого допроса в полицей-президиуме Камо отправлен в следственную тюрьму. Прокурор при королевском суде выдвигает обвинение в нарушении закона против преступного и общеопасного употребления взрывчатых веществ от июня 1884 года. Закона о динамите, как с трепетом говорят немцы. Десять лет каторжной тюрьмы в лучшем случае… Более вероятно, что при дружеском содействии департамента полиции в Берлине раскроют, что страховой агент Мирский — Камо. Портрет будет нарисован достаточно впечатляющий. Опаснейший террорист, создатель тайных лабораторий по изготовлению бомб, международный организатор складов и контрабандных перевозок оружия и адских машин, похититель золота и банкнот, беглец из множества тюрем… Каждый добропорядочный немец, классический Михель в ночном колпаке, постоянно дрожащий за свою собственность, испытает облегчение, узнав, что закоренелый злодей выдан России и, по всей вероятности, будет повешен!

В Германию отправляются Максим Литвинов и Мартын Лядов. Максим Максимович для благополучного завершения их общих с Камо предприятий — пересылки в надежные адреса последнего транспорта с оружием, уже ожидающего в Гамбурге, и динамо-машины, доставленной из Софии от Тюфенчиева. Из-за нее, из-за этой динамо-машины, испытывает мучительные страдания Гартинг. «Полицейские власти здесь не знают, что динамо-машина есть собственность Мирского, — с болью сообщается в очередной шифровке Трусевичу, — и невозможно им на это указать, дабы не причинить непоправимого ущерба агентуре. Эксперт, которому машина приватно показана, заявил, что машин подобной конструкции в продаже не существует, что она, несомненно, специально приготовлена неизвестным техником для больших взрывов домов, мостов, железных дорог и т. и.».