Камо

— Вы уже знаете, где предстоит нам бывать, — в офицерской среде, в гостях у купцов, священников. Так кто же поверит в ваше «благородное происхождение», если на вас одна кожа да кости? Разведчик обязан быть сильным, ловким, выносливым и сытым. Понимаете, да?

Приказ разучивать модные танцы, правила хорошего тона (девушкам дополнительно занятия по косметике и подбору туалетов — в качестве учебника с трудом добытая книжка «Элегантная женщина») принят без ропота. Хотя и с некоторой долей тоски…

Военная обстановка требовала быстроты действий. Начатое было контрнаступление войск Южного фронта на армии Деникина желанных успехов не приносило. Конный корпус Мамонтова прорвался в тыл советских частей.

Третьего сентября после новой встречи с Камо Ленин на бланке Председателя Совета Рабочей и Крестьянской обороны пишет:

«Удостоверение

Предъявитель сего, тов. К. Петров[53], имеющий билет № 483 (по 1. X 1919) на пропуск в здание ЦИК и работающий в одном отделе ЦИК.

Лично мне известен.

Прошу все советские учреждения, военные и прочия власти оказывать тов. К. Петрову полное доверие и всяческое содействие.

Предс. Сов. Обор.

В. Ульянов (Ленин)»[54].

На заре следующего дня Камо подымает отряд. Долго едут на грузовиках. Потом, оставив машины на опушке, шагают по просекам, по тропинкам — изрядно углубляются в старый лес. Здесь последние перед выступлением на фронт стрельбы. Каждый стремится показать себя с лучшей стороны, не уступить в меткости командиру, запросто всадившему в одну точку все пули из своего маузера. Камо не препятствует. Напротив, подбадривает, подстрекает: «Правой рукой всякий сумеет. Ты левой, левой!»

Незаметно истрачены полностью патроны. Волей-неволей занятиям конец. Девушки стелют чистую холстину. Парни открывают консервы, нарезают хлеб. На аппетит никто не жалуется. За едой, как всегда, завязывается шумный разговор. Подтрунивают друг над другом. Вносит свой вклад Камо, мастер веселых розыгрышей…

Если бы кто предвидел заранее, позаботился выставить часовых! Спохватываются безнадежно поздно. Когда возникают из-за деревьев, быстро набегают какие-то разъяренные люди в военной форме, кажется — царской России. Винтовки наперевес. Брань, крики: «Руки вверх!.. Ни с места, красные гады!.. Не шевелись, красная сволочь!»

Еще можно успеть рывком достать револьверы. Бесполезные. Пустые, без патронов. Нет даже того последнего, что привычно, годами Камо берег для себя… Он неузнаваем. Сник. Замер на пеньке, понурив голову.

Этаким фертом, поигрывая плеткой, на передний план выходит смуглый полковник. Ухмыляется.

— Ну-ка, голубчики, представьте своего комиссара!

Никто не отзывается. Полковник внимательно оглядывает всех. Взгляд задерживается на Камо. Он выглядит более старшим годами. На нем кожаная куртка, галифе, отлично начищенные сапоги.

— Начинайте с этого типа! — полковник тычет плеткой в грудь Камо.

Солдаты поднимают Камо. Бьют в спину прикладами. Уводят. Трещат ружейные выстрелы.

Конвоиры возвращаются. Делят сорванную с Камо одежду. Никаких сомнений: отряд — легкая добыча белой банды, вероятно мамонтовцев. По своей прихоти полковник одних приказывает расстрелять, других повесить.

Очередь Разина-Аксенова. Его отводят, ставят у дерева. Чуть в стороне распростертый у сосны Камо. Изорванная рубашка залита кровью. Никого другого из ранее уведенных не видно. «Побросали в овраг», — мелькает мысль. Солдаты подымают винтовки, целятся. Команда полковника: «Отставить!»

Голосом самым ласковым:

— Дорогой, видишь, что тебя ждет? Надеюсь, будешь благоразумнее. Расскажи, что это за отряд, есть ли здесь поблизости красные войска? Ну!

Исчерпывающий ответ коммуниста:

— Ничего не скажу!

— Не скажешь?! — удар плетью. — Расстрелять!

Снова подняты винтовки.

— По изменнику веры, царя… Отставить!.. Повесить его!

Накинута на шею петля. Один солдат держит, двое тянут веревку… Нечем дышать… Уходят остатки сознания…

В нос ударяет острый запах нашатырного спирта. Парень открывает глаза. Над ним склоняется невредимый, веселый Камо. Целует.

— Понимаешь, испытание было!

Протягивает руку свирепый полковник.

— Молодец, отлично держался!.. Рад познакомиться — Георгий Атарбеков, чекист…

Идея, продиктованная наилучшими побуждениями, от того не менее жестокая. Никогда Камо не покидавшая.

В двенадцатом году Мартыну Лядову: «Придем к тебе, арестуем, пытать будем, на кол посадим. Начнешь болтать: ясно будет, чего ты стоишь. Выловим так всех провокаторов, всех трусов».

И несколько недель назад перед отъездом из Баку Анастасу Микояну: «Хочешь, я останусь здесь, не поеду с Серго. Буду проверять наших работников в Ленкорани. Они далеко, кругом белогвардейцы, могут изменить, оказаться предателями. Как, доверяете? Я поеду с бакинскими коммунистами, переоденемся в деникинскую форму. Ночью неожиданно захватим ленкоранских руководителей, поведем их как будто бы на расстрел. Кто струсит, попросит пощады или начнет выдавать, тех в самом деле убьем. Перед верными товарищами извинимся. Поймут: проверка страхом, потом абсолютное доверие».