Канарис. Руководитель военной разведки вермахта. 1935-1945 гг.

Близкие личные отношения Канарис поддерживал с полковником фон Фрайтаг-Лорингхофеном, вновь назначенным в конце лета 1943 г. начальником 2-го отдела. Из прибалтийских немцев, он до Первой мировой войны жил и воспитывался в Санкт-Петербурге. Весной и летом 1919 г. в составе балтийского ополчения воевал с большевиками и после короткой службы в латвийских вооруженных силах был зачислен в ряды вермахта. Один из бывших сослуживцев сказал о нем: «Фрайтаг заимствовал у своей русской родины способность сопереживать чужое горе. Он не только чисто говорил на латвийском и на русском языках, но также владел несколькими русскими диалектами. Он также очень страдал от раздвоения чувств: с одной стороны, на него давил солдатский долг, а с другой – собственная совесть. Он был весь словно меченый». Канарис знал и ценил Фрайтага по его прежней работе в качестве начальника отделения «1с» в группе армий «Юг» на Восточном фронте. Вскоре он стал пользоваться и личной симпатией адмирала, причем не в последнюю очередь из-за схожести взглядов на жизненные проблемы. Фрайтаг придерживался тех же самых метафизических и фаталистических взглядов, которые с годами все глубже проникали в сознание Канариса.

В связи с усилиями Канариса как-то помешать втягиванию в войну все новых государств стоит также упомянуть и Швейцарию. В ходе войны Гитлер, вне всякого сомнения, неоднократно и под разными углами зрения рассматривал возможность насильственного включения Швейцарии в создаваемую им «новую, более процветающую Европу», хотя до конкретных шагов по подготовке нападения на Швейцарию дело так и не дошло.

Осенью 1942 г. Риббентроп направил в германское посольство в Берне телеграмму, в которой предлагал сообщить ему, на какой период времени хватит швейцарских запасов продовольствия и сырья. Как говорилось в обстоятельном докладе посольства, Швейцария благодаря своей предусмотрительной хозяйственной политике создала такие запасы сырья и продовольствия, что в состоянии выдержать два года тотальной экономической блокады. По всей вероятности, немецкий посол Кёхер разгадал истинную подоплеку запроса Риббентропа, ибо в конце доклада добавил, что швейцарцы – свободолюбивый народ и искусные воины и в случае нападения будут отчаянно защищаться. Кроме того, швейцарцы безусловно разрушат важнейшие дороги и туннели у перевалов Симплон и Сен-Готард. Ожидать облегчения транспортной связи с Италией после вторжения в Швейцарию, мол, не приходится.

О запросе Риббентропа и содержании ответа Канариса поставил в известность с согласия Кёхера советник посольства Тео Кордт. В свою очередь в докладе абвера вышестоящему военному начальству Канарис особо выделил решимость швейцарцев защищаться до последнего человека, их благоприятное экономическое и выгодное географическое положение. Объединенными усилиями немецкой дипломатической миссии и абвера тогда, как видно, удалось отвлечь Гитлера от планов вооруженного захвата страны. Незадолго до увольнения из абвера Канарис, находясь в командировке в Берне, поздравил Кордта с успешным завершением совместных действий по предотвращению германской агрессии против Швейцарии.

Канарису и раньше случалось действовать заодно с министерством иностранных дел Германии. Во время Французской военной кампании летом 1940 г. стремительно продвигавшиеся немецкие войска захватили на одном из вокзалов Парижа транспорт с архивными секретными документами, в том числе и переписку швейцарского генерала Гюана с французским Генеральным штабом. Статс-секретарь фон Вайцзеккер, опасавшийся, что Гитлер использует переписку для обвинения Швейцарии в нарушении нейтралитета и оккупирует страну, поручил Кордту информировать швейцарское правительство об обнаружении компрометирующих документов. Канарис, который в тот период активно сотрудничал с Вайцзеккером, стараясь сначала предотвратить, а потом ограничить войну, со своей стороны по доступным ему каналам также передал швейцарцам предупреждение о грозящей опасности.

Глава 17

Борьба с внутренним врагом