Канарис. Руководитель военной разведки вермахта. 1935-1945 гг.

Ни у кого из участников встречи в гостинице «Даньели» не было ни малейшего сомнения в том, что в ближайшее время Италия выйдет из войны. Тем сильнее все они были удивлены, когда на следующее утром на заключительных официальных переговорах Аме во всеуслышание и торжественно заверил Канариса в нерушимой верности Италии своим военным обязательствам, а Канарис сидел с видом, будто принял эти слова за чистую монету. Это был явно обусловленный заранее спектакль, разыгранный между шефами двух разведок для того, чтобы обезопасить себя от возможных наветов.

В какой форме Канарис использовал это заявление генерала Аме, рассказал на Нюрнбергском процессе Хуппенкотен, бывший начальник одного из отделов IV управления (гестапо) РСХА, который сопровождал Кальтенбруннера на торжественный ужин, устроенный Канарисом в его штаб-квартире в Цоссене. Как подчеркнул адмирал во время ужина, в результате переговоров с Аме у него лично сложилось впечатление, позволяющее утверждать, что Италия ни под каким видом не предпримет односторонних действий с целью окончания войны.

При всем недоверии к показаниям Хуппенкотена можно допустить, что Канарис именно так выразился в присутствии Кальтенбруннера. Вместе с тем, зная его общее отношение к войне, можно не сомневаться в том, что он считал предстоящий выход Италии из рядов немецких сателлитов не бедой для Германии, а счастливым подарком судьбы. А потому ничто не побуждало Канариса заранее предупреждать СД о предстоящем сюрпризе.

По свидетельству того же Хуппенкотена, когда четыре недели спустя за ужином со штандартенфюрером СС Шелленбергом зашла речь о совершившемся уже выходе Италии из военного партнерства с Германией, Канарис в свое оправдание показал Шелленбергу сводку всех сообщений абвера по данному вопросу, длительное время представлявшихся Кейтелю, в которых говорилось о намерениях руководства вооруженных сил Италии убрать Муссолини и заключить с союзниками сепаратный мир. Канарис не преминул добавить, что Кейтель отказался довести эту информацию до сведения фюрера.

Как показал далее Хуппенкотен, Канарис использовал встречу с Шелленбергом, шефом VI управления РСХА, чтобы защитить Аме на тот случай, если он вдруг окажется в сфере досягаемости немецких спецслужб. Канарис, в частности, рассказал Шелленбергу, что, как ему стало известно, сразу же после встречи итальянского генерала с руководством германского абвера он был уволен со своего поста премьер-министром Бадольо и назначен командиром одной из дивизий. К месту своего нового назначения, однако, Аме будто бы не прибыл, так как по дороге исчез, и Канарис не исключал, что его просто убили. Таковы показания Хуппенхотена, в основном совпадающие с известными фактами. И в самом деле, вскоре после совещания в Венеции вместо Аме руководителем итальянской военной разведки стал генерал Карбонари, непримиримый противник военного союза с Германией, ранее уже работавший в этой должности. Аме должен был вступить в командование дивизией на Балканах, однако не спешил отправляться к месту назначения, и после капитуляции Италии сотрудники филиала абвера видели его в Венеции. Канарис знал об этом и даже одно время собирался встретиться с ним, но потом все-таки от этой идеи отказался, боясь скомпрометировать и себя, и Аме.

Чтобы предупредить утечку информации о его сугубо доверительных отношениях с итальянской секретной службой, которая могла попасть в руки враждебных ему ведомств, Канарис приказал работающей в Италии специальной группе, занимавшейся просмотром и сортировкой итальянских документов, попавших к немцам после капитуляции Италии, все касавшиеся его записи и другие материалы направлять лично ему.