Кандидат

Мюрель. Ничего не знаю. Он влетел ко мне как сумасшедший, стал меня укорять за то, что я отрекаюсь от своих принципов.

Руслен. Это потому, что я умеренный. Я одинаково протестую как против бурь демагогии, которых жаждет повеса Грюше, так и против ига абсолютизма, гнусным столпом которого является Бувиньи, этот символ средневековья. Словом, верный традициям старого французского духа, я требую прежде всего, чтобы царил закон, чтобы страной управляло народное правительство, уважающее частную собственность. О, что касается этого…

Мюрель. Вот именно. Считают, что вы недостаточно выражаете республиканские взгляды.

Руслен. Повторяю, я больше республиканец, чем Грюше. Ибо я высказываюсь, – если хотите готов даже это опубликовать, – за упразднение таможенных и городских пошлин.

Мюрель. Браво!

Руслен. Я требую освобождения муниципальной власти, улучшения состава суда, свободы печати, отмены всяких привилегий и дворянских титулов…

Мюрель. Отлично!

Руслен. И строгого применения всеобщего избирательного права. Вы удивлены? Уж такой я человек. Я написал нашему новому префекту, стороннику реакции, три письма с предупреждением. Да, сударь. Я готов оскорбить его, сказать ему в глаза, что мне на него наплевать. Можете передать это рабочим.

Мюрель(в сторону). Неужели он говорит всерьез?

Руслен. Как видите, предпочитая мне Грюше… ибо, повторяю, он хвастает, что вы его поддерживаете, он трубит об этом на весь город.

Мюрель. Откуда вы можете знать, что я буду голосовать за него?

Руслен. Что?

Мюрель

. В политике самое главное для меня – идея, а его идеи кажутся мне менее прогрессивными, чем ваши. Минутку. Не все еще кончено.

Руслен. Нет! Не все еще кончено. Никто не знает, как далеко я способен зайти, чтобы угодить избирателям. Поэтому-то меня и удивляет, как вы, такой умный человек, могли во мне ошибиться.

Мюрель. Вы льстите мне сверх меры.

Руслен. Я не сомневаюсь в вашей будущности.

Мюрель. В таком случае…

Руслен. Что?

Мюрель. Откровенность за откровенность, я должен кое в чем вам сознаться: я прислушался к Грюше под влиянием гнева, после вашего отказа.

Руслен. Тем лучше, это доказывает чувствительность вашего сердца.

Мюрель. Я обожаю вашу дочь, поэтому ненавидел вас.

Руслен. Дорогой друг! Ах, ваше отступничество так огорчило меня!

Мюрель. Серьезно, я умру от горя, если она не будет моей.

Руслен. Зачем же умирать!

Мюрель. Вы подаете мне надежду?

Руслен. Э-эх! По зрелом размышлении ваше личное положение кажется мне не таким уж плохим.

Мюрель

(с удивлением). Не таким плохим?

Руслен. Да, ведь не считая тридцати тысяч фунтов жалованья…

Мюрель(робко). Двадцати тысяч.

Руслен. Тридцати тысяч. Надо добавить участие в прибылях компании; а затем ваша тетка…

Мюрель. Вдова Мюрель де Монтелимар.

Руслен. Поскольку вы являетесь наследником…

Мюрель. Имеется еще один племянник, военный.

Руслен. В таком случае, есть шансы… (Делает жест, как будто стреляет из ружья.) Бедуины… (Смеется.)

Мюрель(смеется). Да, да, вы правы. Женщины, даже старые, переменчивы; и тетка очень капризна. Короче говоря, дорогой господин Руслен, у меня имеются все данные предполагать, что тетушка иногда думает обо мне.

Руслен

(в сторону). А что, если это правда? (Громко.) Словом, милый мой, постарайтесь нынче вечером, после обеда, быть здесь, возле моего дома, только не подавайте вида, что вы ищете меня. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Мюрель один.

Мюрель. Свидание на сегодняшний вечер! Да ведь это аванс, в некотором роде согласие; Арабелла сказала правду.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Мюрель, Грюше, потом Омбург, потом Фелиситэ.

Грюше. Вот и я! Времени не терял! Что нового, скажите?

Мюрель. Грюше, вы обдумали, в какое впутались дело?

Грюше. А?

Мюрель. Это не шутки, быть депутатом.

Грюше. Разумеется.

Мюрель

. Всякие попрошайки будут сидеть на вашей шее.

Грюше. Ну, милый мой, я привык выпроваживать докучных людишек.

Мюрель. Все же они здорово будут отвлекать вас от работы.

Грюше. Ни в коей мере.

Мюрель. К тому же придется жить в Париже. Это расход.

Грюше. Что ж! Буду жить в Париже! Потрачусь, вот и все!

Мюрель. По правде оказать, я не вижу в этом большой выгоды.

Грюше. Воля ваша… А я вижу.

Мюрель. Впрочем, вы можете потерпеть неудачу.

Грюше. Как, вы что-нибудь знаете?

Мюрель. Ничего особенного. Однако, Руслен, ха, ха… Руслен растет в общественном мнении.

Грюше. Вы раньше говорили, что он болван.

Мюрель. Это не мешает ему преуспевать.

Грюше. Значит, вы советуете мне отступить?

Мюрель. Нет! Все же досадно иметь своим конкурентом человека, пользующегося таким значением, как Руслен.

Грюше. Подумаешь, зна-че-ние!