Канцелярская крыса. Том 2

Сатана издевался над ним. Он чувствовал каждую дрожащую жилку в теле Герти, а жилок к тому моменту набралось столько, что казалось странным, как тело еще целиком не превратилось в кусок холодного говяжьего студня. Он знал все слабости Герти и давил на них со сладострастием опытного садиста, выжимая из них драгоценный сок.

Мистер Беллигейл осторожно, но твердо взял Герти за плечо.

– Полковник… Как вам кажется, есть какой-то эффект?

– Эффект, возможно, и есть, но нам понадобится самый мощный микроскоп во всей Канцелярии, чтобы его разглядеть, – с горечью ответил Герти.

Он готов был поклясться, что за последний час Библия многократно потяжелела и теперь весила не менее двухсотфунтовой гири.

– Мои техники тоже утверждают, что процесс не замедлился. Не то чтоб я сомневался в вашем успехе, но времени осталось немного. Быть может, нам стоит поискать иную тактику?

– Который час? – машинально спросил Герти.

– Четверть двенадцатого.

– Уму непостижимо, как быстро летит время…

– В нашем распоряжении меньше часа.

– Ладно, придется признать, что групповые чтения Святого Писания здесь бесполезны. Возможно, есть еще способы донести до Дьявола священный текст? Вы говорили, что терминалы ввода еще работают!

– Работают, – кивнул мистер Беллигейл. – Но вся информация, что в них вводится, оказывается совершенно искажена.

– Наверно, нам стоит опробовать и этот способ. Ваш компостер далеко?..

Под диктовку Герти мистер Беллигейл в несколько минут изготовил мемокарту, усеяв ее рядами аккуратных отверстий. В этом виде фрагмент Святого Писания выглядел более внушительно, но Герти сомневался, что одержимая Сатаной машина воспримет его как действенную угрозу. Но времени размышлять не оставалось.

– Кладите в терминал!

Мистер Беллигейл решительно опустил картонку в приемную пасть терминала и едва успел отшатнуться в сторону, когда терминал выплюнул из себя языки обжигающего пламени и превратился в груду потрескивающих обломков.

– ЖАЛКИЕ НАСЕКОМЫЕ, ВЫ НЕ ПОНИМАЕТЕ, ЧТО ВСЯКОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ МНЕ БЕСПОЛЕЗНО. Я ТОТ, КТО НЕСЕТ СВЕТ. СВЕТ ОБЖИГАЮЩИЙ И СЖИГАЮЩИЙ ДОТЛА. СОВСЕМ СКОРО ОН БУДЕТ ЗДЕСЬ.

– Неудачный метод, – флегматично заметил мистер Беллигейл, вытаскивая из обломков тлеющую мемокарту. – Похоже, нам придется подыскать что-то получше. И, боюсь, времени для этого у нас не так уж и много. Еще предложения, полковник?

Герти кусал губы, борясь с желанием прыгнуть в окно. Где-то там, снаружи, в ночной темноте стоял и ждал своего хозяина Муан, не предполагая даже, в каком переплете очутился его «мистра» в этот раз. Что ж, быть может, это и к лучшему. Может, Муан даже не успеет испугаться, когда Сатана придет в Новый Бангор и обратит весь город в пылающую арену.

– Надо обсудить и более… решительные способы остановить машину, – наконец выдавил из себя Герти.

– Я настроен весьма решительно, – заверил его мистер Беллигейл.

Несмотря на жару, он по-прежнему не считал нужным снять пиджак, а пенсне его оставалось безукоризненно чистым.

– У вас найдется бомба?

– Бомба? – мистер Беллигейл приподнял бровь.

– Да. Большая бомба. Очень большая бомба.

– Полагаю… Да, полагаю, что-то подобное можно найти. Но к чему вам бомба?

– Взорвать к чертовой матери весь подземный центр, – решительно зашептал Герти, косясь на скрежещущие медные рупоры. – Машина заметит, если мы попытаемся ее обесточить или отключить вспомогательные блоки. Но если бомба… Конечно, это риск, но что еще нам остается? Если нам повезет, то, что когда-то было «Лихтбрингтом», даже не успеет опомниться…

– Ничего не выйдет, – с сожалением сказал мистер Беллигейл, качая головой.

– Отчего?

– То, что вы видели внизу, всего лишь управляющая аппаратура, кнопки и рубильники, при помощи которых мы доводили до машины свою волю. Сами по себе они не являются для нее жизненно важным органом.

Герти застонал от отчаяния.

– Но должен же быть где-то ее истинный центр? Ее сердце?

– «Лихтбрингт» – это целые акры оборудования, многократно продублированного и защищенного. У этого дракона нет сердца, которое можно было бы пронзить копьем.

«Поэтому менее чем через час дракон вырвется в наш мир, – подумал Герти, обмякая. – И превратит нас в смрадный, липнущий к брусчатке пепел. Впрочем, это еще при удачном стечении обстоятельств…»

– Проклятая машина, – пробормотал Герти, слепо глядя на дымящийся терминал. – Такое ощущение, что она неуязвима. Мертвый профессор умудрился смешать противоположности: холодную математическую логику и кипящий хаос, породить неуязвимую дьявольскую химеру…

– Возможно, стоит отложить философские изыски на потом, – жестко сказал мистер Беллигейл. – В нашем распоряжении осталось всего полчаса.

Герти не стал глядеть на часы, у него возникло противное ощущение, что человеческий взгляд обладает способностью подталкивать минутную стрелку, ускоряя ее и так стремительный бег.

– Но как мы можем его остановить? – в отчаянии воскликнул Герти. – Как можно победить то, что является одновременно и машиной, и живым существом? Даже по раздельности они неуязвимы, а уж вместе!..