Канун апокалипсиса (СИ)

— Забрать-то я мог. Лишь на пару мгновений. Как я жалел, что не мог продлить ей жизнь!.. Её хватило лишь на короткий обмен симпатиями, последний вздох… И выдох. Меня никогда не пробивало на слёзы, как в тот раз. Готов был зарыдать, как мальчишка, умереть вместе с ней. С досады, что потерял нечто важное, как только обрёл. Ну, все сказки читали, правда не знаю, что в ваших пишут — поцелуй любви, бла-бла-бла. Раз потерял, так хоть посмертный поцелуй был за мной. Разве тупой мальчишка мог знать, что фантом наградил его не только способностью к путешествиям, но и… Поняли, да?

Шакал сделал паузу и хитрожопо улыбнулся. Лицо Стэна отображало минус двести по цельсию, а до меня начинало доходить.

— И что дальше-то? — нетерпеливо спросил заинтригованный Стэн.

— Тьфу ты. Через минуту, пока я созерцал свою почившую любовь, все раны на ней затянулись, царапины исчезли, стала как новенькая. Первым, кого она увидела, был, естественно, тот же я. Но на меня смотрели теперь другие глаза — при жизни зелёные, по возрождении — кристально серые. Правда, никого из нас это не парило, — на этом Шакал замолк, дабы глотнуть чайку. Прежнюю мягкую улыбку сменила суровая мина.

— Ну-у, давай рассказывай! — возмущаюсь, — Не могло же всё кончиться, как в дешевом ужастике.

— И жили мы долго и счастливо, хуле там. Как видите, до сих пор иной раз видимся.

— Ага. Так и поверила. Она не сразу стала зомби, иначе ты б так не мучился.

Его не тянуло изливать душу, потому что дальше, понятное дело, шли суровые будни и менее радостные события.

— В том измерении нельзя было оставаться — рано или поздно обнаружили бы, и Каролину вернули на законное место дивы-чего-то-там. Их Земля была усеяна городами, ни лесов ни морей, всё выкорчевали, осушили. От гетто до мегаполиса, кругом люди. Да и никто из нас не горел желанием оставаться здесь, терять и вовсе нечего было. Я рассказал всё, как есть: о своей жизни и путешествиях. Каролине, конечно, не верилось, но раз я смог её воскресить, то какие могли быть сомнения? В общем, взялись мы за руки и без мук совести шагнули подальше. А потом ещё дальше. И ещё. И ещё... Нашу жизнь омрачала одна загвоздка: куда бы мы ни попали, её всегда кто-то убивал. Случайно, намеренно, как угодно. А мне приходилось её воскрешать. Любовь становилась крепче, но смерть будто шла по пятам. Спустя время я понял, что она просто не должна жить. Я должен был оставить её, ещё там, тогда. Видимо, мироздание сочло воскрешение актом кощунства, и изо всех сил пыталось восстановить баланс. Это я, молодец этакий, не судьба была мимо пройти…

— Можно подумать, будь у тебя возможность помешать самому себе, ты бы это исправил?

— Пф, ни за что. Мы до сих пор были бы вместе, не допусти я главной ошибки.

— То есть, из-за тебя она стала зомби?

— Или это началось уже после первого оживления?

— Я устал видеть её смерти и постоянно гонял мысль, что с этим пора что-то делать. Добивало то, что после каждой гибели мы были вынуждены менять место жительства. Тогда мы жили в деревне, конец лета, сбор урожая. Как тогда было...хорошо. Дело вечером было. Я прибирался по дому, она готовила ужин. Гостей мы не ждали, но в дверь кто-то постучался. Я не обратил внимания — деревня была дружной, мало ли кто на огонёк забежал. Каролина любила гостей, всегда находила, чем развлечь. Она, пританцовывая, подошла к двери. Над порогом парило нечто полупрозрачное, не выше колена, похожее на желе или мыльный пузырь светло-красного цвета. Каролине оно показалось забавным, похожим на зверюшку. Решила его погладить, дурочка. На вопрос «Кто пришел?» она не ответила и тогда я обернулся. Каролина стояла ко мне спиной, а это чудовище уставилось на меня своими безжизненными светящимися глазами.

«— Т-ты... Ты что...такое? Что ты с ней сделало?! Лина?

— Её время давно кончилось. Ты не имел права забирать её. Она должна исчезнуть.

— Н-но... Почему? За что?!

— Её существование — ошибка. Как и твоё. Но ты случайный полезный элемент, а она всего лишь ошибка того измерения, где и должна была погибнуть.

— Как... Дайте же ей шанс, она имеет право жить! Она… Она в жизни ничего плохого не сделала! Вы не боги, чтобы решать, кто должен жить, а кто не должен! Да кто вы вообще такие?!

— Мы — часть системы мироустройства. Мы его контролируем. Я забираю её с собой. Ошибка устранена».