Капитан Виноградов

— По сути, только то, что мы втроем уходили. В состоянии алкогольного опьянения. И что она слышала в прихожей обрывки разговора насчет каких-то долгов, расчетов… И что я, дескать, Лелика упрекал, что он тебе взятку не отдал!

— Так это же про «пульку»! Помнишь, на семерной игре ты девять взял, а мы оба вистовали?

— Я-то помню! А они?

— Тоже верно, — оценил Борис ситуацию. — Не всякий сообразит. Тем более, что мы раньше в розыске в основном в «буру», в «очко» резались. Преферанс — это чаще обэхаэсэсники…

— Короче, установили адреса наши. Позвонили — нету! Заехали, не поленились.

— И — что? Нас же не было!

— Вот именно… Тем более, сосед твой спросонья показал, что с полудня тебя не видел, с прошлого, разумеется, хотя уже утро было.

— Надо же, мать его! Распустил язык, хронь привокзальная. — Отношения со вторым обитателем коммуналки, отставником-вертолетчиком, у Дагутина не сложились с тех пор, как он прописался к матери: еще бы, плакали шансы у мужика занять после смерти старухи дополнительную комнатенку… Нечего удивляться, протокол допроса Виноградов не читал, но имелись все основания полагать, что приятного там для Бориса мало.

— А, ерунда! Не в этом суть. Главное, что тут уж ребята из уголовки всерьез замельтешили. Ко мне на работу сунулись, телефон домашний несколько раз «пробивали»… Еще бы! Ни тебя, ни меня, ни Лелика. Интере-есно, согласись.

— Хреновые дела, что уж тут!

— Я тут одну умную книжку прочел, про то, как нашего брата дурят. — Виноградов прищурился, пытаясь разглядеть через пыльные стекла, сколько еще осталось ехать. Трансляция, естественно, не функционировала. — Так вот, там сказано, что когда дела идут хуже некуда, в самом ближайшем будущем они пойдут еще хуже. А если кажется, что ситуация улучшается, это лишь означает, что вы чего-то не заметили.

— Здорово!

— Ох, бли-ин!

— Что такое, Саныч? — трепыхнулся Дагутин.

— Проехали… Метро проехали, понял? Теперь уже не успеваем! — Это было настолько обидно, что хоть плачь.

— Да ла-адно, Саныч… Выходим? Давай, я тормозну! — Борис рванулся вставать, и Виноградов почувствовал, что у вагоновожатой сейчас начнутся проблемы. — Р-разбе-ремся…

— Да не надо. Смысла нет! — Владимир Александрович с трудом придержал уже начавшее набирать ускорение тело приятеля. — Что ж поделаешь? Непруха!

— Слушай! А пошли ко мне? Так прямо на трамвае? Тут без пересадок, довезет… Сиди себе, трясись. Денег сэкономим к тому же, я ларек знаю. Поехали?

Виноградов почесал темя. В пустую квартиру не тянуло, но и ночные бдения в компании Бориса… С другой стороны, если по-быстрому выпить, поужинать… Тем более, что не все еще ясно…

— А что, Саныч? Давай!

Надо было выбирать меньше из зол.

— Поехали!

— Ну и правильно. Посмотришь, как живу, курятины поджарим, грибочки мамкины достану…

Борис уже мысленно суетился на кухне, накрывал на стол, разливал…

— Да, кстати! Чего же ты тогда с Целиком не пошел?

— Кто — я? Я пошел! — не сразу сообразил о чем речь Борис.

— Куда?

— А куда он послал, туда и пошел! — Дагутин в сердцах сплюнул себе под ноги. — Рассказывал же ведь…

Чувствовалось, что злится Борис в основном на самого себя.

— Ты умотал, а мы остались. Допили… Потом хмырь какой-то подвернулся, в соплях. Начал про жизнь плакаться, насчет баб… Лелик его крутанул на пару раз под двести граммчиков! Потом я еще сходил на угол, принес.

— Да-а уж!

— Так не собирались ведь, Саныч! Сам знаешь… Виноградов действительно представлял себе, как это было. Битва с алкоголем до победного конца! Или просто до конца. Проспиртованная, отравленная страна без тормозов…

— Ну?

— Потом я тому хмырю въехал, конечно, в морду… Разбирались, Лелик встрял — что-то не по делу ляпнул. Или я? Не помню, хоть убей! Короче, слово за слово, этим — по столу… Разбежались.

— Куда?

— Кто куда. Я лично — там недалеко, к одной тетке. У нее меня и повязали, суки. Прямо из койки вытащили! Я и сообразил-то, что куда-то тащат, только в «козелке»… слава Богу, в наручниках.

— Это точно! — Владимир Александрович представил себе несостоявшуюся битву между милицией и непроспавшимся тяжеловесом. Могли и шлепнуть сдуру, если бы успели. — А как вычислили?

— По телефону, говорят. У меня в коридоре аппарат с АОНом, так я действительно вроде от нее домой звонил. Зачем-то… На хрена, спрашивается? — Дагутин посмотрел на приятеля так, словно ждал от него вразумительного ответа.

— Не знаю! — честно покачал головой Виноградов.

— И я не знаю… — вздохнул Борис.

Водка — она такая. Любит загадки загадывать. Особенно с утра.

— А Лелик?

— Вроде собирался все-таки до Кристинки доехать. Тачку пытался поймать.

— Поймал?

— Да я не видел… Пошел сразу направо, там за угол — и через парк.

— Да-а… А девка говорит, что он так и не объявился!

— Может, квасит где-то? Или дрыхнет…

— Может быть. Хотя — вряд ли! — На Завидовского это было не похоже: все-таки вторые сутки ни дома, ни у невесты…

— Морги, «скорые», всякую такую лабуду менты прокачали, естественно. Вплоть до билетных касс! — Технологию розыска оба знали. — При мне книжки записные опер забрал, чтоб телефонами заняться.