Капитуляция Японии во Второй мировой войне. За кулисами тайного заговора

Тем временем на Радио Токио позвонили из Информационного бюро и рекомендовали вести радиопередачу из секретной радиостудии, расположенной во втором подвальном помещении здания страховой компании «Дай Ити». Старший инженер Аракава в Эн-эйч-кей не принял во внимание это предложение. Все были в безопасности: здание радиокорпорации и студии находились под охраной; была свободная записывающая аппаратура в студии «Дай Ити», обстановка была спокойная и безопасная.

Было принято решение, что большое событие должно состояться в Студии 8, так как множество людей хотели при нем присутствовать. ВИП-персоны из Информационного бюро, министерства императорского двора и Эн-эйч-кей и работники Радио Токио, имевшие допуск, заполнили всю студию. У ее дверей стояла охрана из военной полиции, тщательно проверявшая всех приходящих. Все свободные места в аппаратной комнате были заняты работниками Эн-эйч-кей, желавшими стать свидетелями исторического момента.

В 11:45 господин Охаси, президент Эн-эйч-кей, предъявил всем красивую деревянную коробку, в которой был контейнер с записями, завернутый в вышитую шелковую материю. Он передал коробку с глубоким уважительным поклоном главе отдела новостей, который также поклонился ему. Затем он вручил ее одному из журналистов (специально выбранному для этой почетной обязанности), и они также обменялись поклонами. Записи были торжественно перенесены в аппаратную журналистом, который передал их инженеру, и снова последовал обмен поклонами. В студии среди зрителей почувствовалось волнение.

Какой-то армейский лейтенант вскочил на ноги и закричал: «Если эта передача означает конец войны, тогда я располосую всех своим мечом!» Он бросился в аппаратную, вытаскивая из ножен меч, но у самых дверей студии штабной офицер Судзуки схватил его за руки. Офицер был обезоружен и передан военной полиции.

Инженеры раскрыли упаковку, вынули диски и проверили третий вариант. Его сочли удовлетворительным. Приближался полдень; был исполнен национальный государственный гимн «Кими га ё». Диктор Вада, как только отзвучали последние скорбные аккорды, возвестил всей нации, что сейчас к ней обратится император.

То, что последовало затем, было поистине событием историческим, эпохальным, беспрецедентным; оно было неожиданным для всех, и шоком для большинства, и почти непостижимым для многих. Высокий голос императора с металлическими нотками отличали непривычные модуляции. Это объяснялось тем, что послание было написано не только для того, чтобы объяснить народным массам специфику текущего момента. Оно должно было остаться в веках. Тысячи пораженных слушателей с неослабевавшим вниманием слушали голос Священного журавля: «Обращаюсь к вам, нашим добропорядочным и законопослушным гражданам, — начал свою речь император. — Тщательно рассмотрев основные направления мировой политики и нынешнее положение нашей империи, мы приняли решение урегулировать все внутренние вопросы страны с помощью чрезвычайных мер. Мы отдали распоряжение нашему правительству официально сообщить правительствам США, Великобритании, Китая и Советского Союза, что наша империя принимает условия их совместной декларации».

По всей стране те ее граждане, что связывали это заявление с выполнением потсдамских требований, не могли удержаться от рыданий. Но большинство их соотечественников еще до конца не поняли, о чем его величество намеревался сообщить. Хирохито продолжил говорить, и прозвучали ключевые фразы:

«Вот уже почти четыре года продолжается война. Несмотря на все усилия каждого из нас… положение в войне складывается во многом не в пользу Японии, в то время как основные политические тенденции во всем мире направлены против ее интересов. Более того, противник применил новую и самую разрушительную по мощи бомбу, урон от которой просто не поддается подсчету и которая унесла множество человеческих жизней. Если мы продолжим сражаться, то это приведет не только к окончательному поражению и уничтожению японской нации, но и к гибели всей человеческой цивилизации. Вопрос стоит так: как нам спасти миллионы наших подданных, как нам искупить вину перед священными душами наших императорских предков?

Сама мысль о тех, которые пали на полях сражений, о тех, кто умер на своем посту или кого настигла преждевременная смерть, кто потерял свои семьи, заставляет болеть наши сердца ежедневно и еженощно. Раненые и инвалиды войны — предмет нашей особой заботы. Лишения и страдания, которые переносит наша нация, будут только возрастать. Время и судьба требуют от нас, чтобы мы начали действовать решительно, и поэтому мы решили встать на путь, ведущий к установлению прочного мира ради всех будущих поколений, покончив с непереносимыми страданиями».