Капитуляция Японии во Второй мировой войне. За кулисами тайного заговора

Того сообщил ему, что было явно безнадежным делом добиваться консенсуса и в Высшем совете по ведению войны, и в правительстве. Судзуки обратился с просьбой к императору созвать как можно скорее, точнее, в этот самый вечер, Императорскую конференцию в его присутствии. Хирохито немедленно согласился. Эта конференция, по признанию всех троих собеседников, должна была стать последним шансом. Она должна была стать успешной. Стать последним действующим тормозом.

Когда Того и Судзуки вошли в зал заседаний, где все так же витал в душном воздухе дым и было очень жарко, и без лишних слов стало ясно, что ничего не поменялось. Они увидели, что, несмотря на то что отзвучали бесконечные речи, позиции фракций не изменились ни на йоту. Дебаты зашли в тупик. В то время как многие начинали проявлять нерешительность, Анами, казалось, становился все более уверенным в себе и энергичным. Премьер устало закрыл собрание около 10 часов вечера.

Сакомидзу, всегда активный секретарь кабинета, тем временем подготовил необходимые приглашения на Императорскую конференцию. Ко времени завершения заседания кабинета приглашения были готовы к рассылке. Судзуки прочитал одно из них, подписал и отдал распоряжение Сакомидзу разослать их.

Все, кроме Того и премьера, были удивлены, получив приглашения на конференцию; вот только военные были не только удивлены, но были просто потрясены. Конечно, Тоёда и Умэдзу подписали петицию, но они не ожидали этого события; казалось, до него еще было очень далеко! Что мог задумать Судзуки? Какой хитрый план Сакомидзу запустил в действие? Секретарь кабинета обещал оповестить их заранее, когда они подписывали петицию. Но Сакомидзу не позвонил им. Он не поставил их в известность. Он позорно обвел их вокруг пальца.

Умэдзу, Анами и Тоёда подозревали: что-то затевалось, но они не могли предположить, что именно. Больше всего их раздражал тот факт, что премьер, якобы безынициативный последователь дао, перехватил инициативу. Они сильно надеялись на затягивание решения вопроса, намереваясь отложить проведение следующего заседания Высшего совета по ведению войны.

В течение получаса секретарь стал главным раздражителем. Армейцы и моряки, назначенные офицерами связи при правительстве, яростно обвиняли Сакомидзу в нарушении его «обещания», данного начальникам штабов. Они заявили протест, что их прежде не проконсультировали, что повестка дня не была намечена.

Сакомидзу не мог отрицать, что ему не удалось предупредить начальников штабов. Не мог он привести в качестве оправдания и реальную причину. Как он сказал, «я боялся, что, если начальники штабов будут оповещены, они отзовут свои подписи под петицией». И если они «убьют» конференцию подобным образом, патовая ситуация продолжится, и тогда кабинет Судзуки будет обречен.

Тем самым Сакомидзу преуменьшил значение конференции, сообщив разгневанным офицерам, что она была созвана исключительно ради того, чтобы император мог выслушать мнение «Большой шестерки».

В своем простом оливково-серого цвета мундире, своего рода «национальной униформе», которую предписывалось носить во время всех деловых и общественных встреч, так как иная одежда была недоступна, Сакомидзу выделялся среди одетых в хаки армейских и флотских чинов с самурайскими мечами. Атмосфера в офисе секретаря становилась все более напряженной по мере того, как прибывало все больше офицеров из военного министерства.

Память Сакомидзу внезапно вернулась к тому снежному дню 26 февраля 1936 года, когда произошла бойня; мятежники убили тогда ведущих членов правительства. Секретарь был в этом самом здании, когда мятежники штурмовали резиденцию, стремясь расправиться с адмиралом Окадой, который был в то время премьер-министром. Сакомидзу, исполнявший обязанности его личного секретаря, встретил мятежников лицом к лицу, но по счастливой случайности им удалось спастись.

На часах было уже половина двенадцатого, и нервы Сакомидзу напряглись, казалось, до предела. Его окружали люди из Генерального штаба и военный министр. Они наступали на него, держа руки на рукоятях длинных самурайских мечей, делая угрожающие жесты и бросая обвинения в вероломстве, в том, что он поспешно созвал эту конференцию, не поставив их в известность.

Напуганный, что ситуация может выйти из-под контроля в любой момент и какой-нибудь фанатик перейдет от угроз к действию, Сакомидзу решил уйти, сделать это быстро и незаметно для посетителей. Сохраняя самоконтроль, он поднялся со стула и громко сказал: «Пройдемте в Императорский дворец, время не ждет». Затем он прошел сквозь толпу в холл и покинул резиденцию. Его внешний уверенный вид скрыл его внутреннюю тревогу.