Капитуляция Японии во Второй мировой войне. За кулисами тайного заговора

В то время как проходила эта встреча, японский посол в СССР Наотакэ Сато читал телеграмму, посланную ему Того этим утром. Возможно, это было самое важное послание Японии во время войны. Министр иностранных дел прямо утверждал: «Его величество крайне торопится поскорее закончить войну, искренне осознавая, что дальнейшее продолжение военных действий только усугубит страдания миллионов людей, невиновных мужчин и женщин в различных странах. Если же США и Великобритания будут настаивать на безоговорочной капитуляции Японии, то тогда она будет вынуждена сражаться до последнего солдата со всей своей мощью, отстаивая свою честь и защищая национальное бытие, что, к нашему глубокому сожалению, приведет только к дальнейшему кровопролитию. Тем не менее наше государство стремится к скорейшему началу переговоров о мире, что продиктовано нашей искренней заинтересованностью в благополучии человечества. Ради этой цели принц Коноэ отправляется в Москву с личным посланием императора. Надеемся, что советское правительство будет столь любезно, что предоставит принцу необходимые ему транспортные средства».

На протяжении многих месяцев Сато посылал по телеграфу в Токио сообщения о том, как союзные войска приближают разгром Германии, и о переброске советских воинских частей в Сибирь. Посол предупреждал о неизбежном провале переговоров о мире в случае, если Япония начнет их слишком поздно. За эту его обеспокоенность экстремисты считали Сато примиренцем и не доверяли ему. От Того требовали отправить Сато в отставку, но министр не поддавался на уговоры. Он доверял послу и отвечал отказом на все требования военных, доказывая им, что опытному Сато нет замены (Того, правда, хотел послать Хироту, но тот отказался) и что пост слишком важен, чтобы он оставался вакантным даже на краткое время.

На стол Государственному секретарю в Вашингтоне несколько часов спустя легла черная папка со сверхсекретной информацией, касавшейся военных событий и дипломатической службы. В ней был перевод ноты Того, предназначавшейся Сато. Служба американской разведки расшифровала японские коды еще до начала войны, и высшие правительственные круги США были в курсе всех внутренних событий Японии и ее контактов с зарубежными представителями страны начиная от переговоров о Пёрл-Харбор до заключительных посланий о капитуляции.

В этот критический момент за 5 дней до начала Потсдамской конференции американское правительство неожиданно получило информацию, что японский император своим властным решением ликвидировал все препятствия, мешавшие Японии капитулировать. По крайней мере, так сообщал японский министр иностранных дел. Этого было вполне достаточно для того, чтобы США приступили к реализации срочного плана по завершению войны. Подготовка к Потсдамской конференции тем временем продолжалась.

В Москве Сталин и Молотов готовились к своей триумфальной поездке в Берлин. Они уже предвкушали, какие явные выгоды они могли получить от этого, и спешно готовились к нападению на занятую японцами Маньчжурию и Корею. Поэтому, когда посол Сато попытался вручить послание Того, его направили к заместителю комиссара иностранных дел Лозовскому.

13 июля Сато встретился с Лозовским и попросил аудиенции для специального посланника. Сато заявил, что он привез письмо от императора, и попросил послать самолет за принцем в Маньчжоули (Маньчжурия) или Цицикар в Китае. Только об одном не сказал Сато, самом важном, — что Япония намерена просить посредничества Советского Союза в деле окончания войны.

Лозовский был вежлив. Он внимательно слушал и делал для себя заметки. И он уверял японского посла, что совершенно невозможно в принципе ответить «да» или «нет» на просьбу, поскольку Молотов и Сталин готовились к поездке в Германию. Он обещал связаться с двумя лидерами в их резиденции в Берлине, когда они туда прибудут. Сато просил дать ответ как можно быстрее, чтобы были отданы распоряжения для встречи миссии. Лозовский согласился передать Молотову бумаги, которые он получил от Сато. Это был перевод на русский язык письма императора с его пожеланиями и письмо от Сато Молотову с объяснением цели специальной миссии. На этом Сато попрощался и ушел, надеясь, вопреки здравому смыслу, на быстрый и благосклонный ответ.

Однако только 18 июля, после того как Черчилль, Трумэн и Сталин встретились в Потсдаме, Сато получил письмо от заместителя Молотова. Это была отписка. В нем говерилось, что в послании Того не содержится конкретных предложений и роль специальной миссии непонятна советской стороне. В чем же была ее цель? СССР не мог в действительности ответить «да» или «нет» на послание или согласиться принять специального посланника.