Капкан для Александра Сергеевича Пушкина

Наталья Ивановна не знала, что делать, как избавиться от этого идиотского сватовства. Хоть и закатила скандал жениху, а все равно места себе не находила. Как она могла так опростоволоситься? Разве этому сочинителю пялить глаза на Наташеньку? Ее осчастливил своим внимание сам Николай Павлович! А тут какой-то Пушкин! Тьфу, прости господи! Подумать только: «Милая и интересная»! Кабы знать, какое может быть скрыто будущее за этими словами царя… В них, кажется, кроется совершенно другая судьба для Наташи… Наталья Ивановна себе признаться боялась, от бога таилась… Но молилась неистово, прося поддержки Всевышнего, лампады горели неугасимо в надежде, что придут ей из Петербурга хорошие вести…

Выходит, зря горели неугасимые лампады. Пришлось смириться…

Разрыва окончательного все-таки не последовало. В последние дни августа – стояла чудесная осенняя погода – Пушкин собрался в Нижегородскую губернию. Накануне здорово тряхнули стариной у цыган. Цыганки, думая под-веселить Пушкина, спели ему одну из его любимых песен:

Скачет груздочек по ельничку,Еще ищет груздочек беляночки —Не груздочек то скачет, дворянский сын,

Не беляночки ищет, боярышни!..

Но и любимая песня не развеселила его. И это заметили все…

А с Волги шли тревожные слухи о разрастающейся там холере. Макарьевская ярмарка, сказывали, вся от страха разбежалась. Ехать в ту сторону было вроде бы и нелепо. Но Пушкин, запутавшись в московских противоречиях, думал, что со стороны ему будет легче все разобрать. Да и устраивать дела перед свадьбой было нужно, на которую он не терял надежды… Думал он и о том, как произойдет у него там встреча с Ольгой. До него доходили слухи о ее отчаянии первое время, о том, что она даже в пруд бросилась, и он немного опасался, как бы перед свадьбой не вышло там какой-нибудь нелепости.

Под звон колокольчика вспоминалась ему последняя встреча с Анной в Тригорском. Молодежь в сумерки заговорила о любви. Он, как всегда, всех веселил своими шутками. И вдруг Анна усмехнулась и сказала:

– Может быть, я и удивлю вас, Александр Сергеевич, но… но я скажу вам одно: вы еще не знаете, что такое любовь…

Взорвался дружный хохот.

– Да, – повторила она. – Вы не знаете любви… Вы в тех, кого вы будто бы любили… или любите… любите только – себя…

Она хотела сказать еще что-то, но замолчала и, отвернувшись, долго смотрела на угасающую за садом зарю…

Привычно трясясь в ямщицкой коляске, Пушкин думал о будущем. Нужны деньги на приданое для его прелестной невесты-бесприданницы. Это условие, которое поставила перед ним будущая теща. Двести душ, которые подарил ему отец, конечно, не спасают положения, но все же на некоторое время позволят сводить концы с концами. Но надо еще эти души оформить за собой, потом заложить, чтобы иметь те самые так необходимые средства на приданое, свадьбу и первое домашнее обзаведение. Для этого он и едет в Болдино, обширное имение Пушкиных в Нижегородской губернии…

Село Болдино в течение трех столетий находилось во владении рода Пушкиных. Эта земля досталась предкам Пушкина на рубеже XVI–XVII веков за ратные подвиги и успешную государственную службу. Вначале она была пожалована Евстафию Михайловичу Пушкину, отличившемуся при Иване Грозном на военном и дипломатическом поприще. После Евстафия Михайловича Пушкина Болдино перешло представителям другой ветви пушкинского рода. В 1612 году имение получил в вотчину за освобождение Москвы от поляков участник второго Нижегородского ополчения Иван Федорович Пушкин. Вскоре он погиб, защищая рубежи отечества, не оставив потомства. Владельцем Болдина стал его брат Федор Федорович, но не по праву наследства, а за собственные заслуги по обороне Москвы от войск польского короля Владислава в 1618 году. С тех пор имение передавалось по наследству из поколения в поколение и в XVIII веке перешло во владение прямых предков поэта.

В 1718 году прадед Пушкина Александр Петрович получил Болдино по духовному завещанию своего двоюродного дяди. Но в Болдино ему жить не пришлось. Его судьба сложилась трагически – сержант Преображенского полка, женившийся на дочери адмирала Головина, главного кораблестроителя при Петре, с годами стал подвергаться тяжелому душевному недугу. В припадке безумия убил свою жену и, не пережив потрясения, умер в Москве. Владельцем Болдино стал его единственный сын Лев. После смерти Льва Александровича имение отошло к его детям. В числе наследников был и отец Пушкина, Сергей Львович…

Пушкин поморщился, представив предстоящие хлопоты, до которых он был не очень охоч. Долго ли они продлятся? Наверное, не меньше месяца…