Капкан со всеми удобствами

– Никого не собирался доводить, – буркнул он. – А если вы считаете целесообразным обсуждать нашу тему в присутствии постороннего человека, я имею в виду Михаила, то это глупо и неосмотрительно. – Он оглянулся назад и, посмотрев по сторонам, как будто в чистом поле и лесу могли прятаться враги в белых маскировочных халатах, продолжил: – В общем, так: пациентка Шелепина Светлана Юрьевна поступила в реанимационное отделение больницы по «скорой помощи» в коматозном состоянии второго декабря в шесть часов пятнадцать минут с диагнозом: отравление неизвестным лекарственным препаратом. Неизвестным – поскольку Светлана, выпив лекарство, уничтожила упаковки с названием. Герман, позвонив кухарке или кому там еще, попросил проверить наличие дома в аптечке снотворного лекарства, несколько упаковок которого он пару месяцев до этого купил по ее просьбе. У Светланы во время полнолуния пропадал сон, и она иногда пользовалась снотворными. Короче, упаковок на месте не оказалось. В реанимации с учетом этого обстоятельства ей была произведена соответствующая дезинтоксикация организма и назначена общеукрепляющая терапия. Через трое суток больная вышла из комы, но состояние оставалось тяжелым. Еще через трое суток оно улучшилось и стабилизировалось. Вел пациентку заведующий отделением. Он же дал указание медперсоналу не распространять сведения, касающиеся диагноза и состояния здоровья Шелепиной Светланы Юрьевны никому, кроме мужа. Я не в счет. По особым причинам, определяемым моим положением. Я проконсультировал завотделением – его сразу же вызвали из дома – по поводу необходимости оперативного вмешательства в спорном клиническом случае. – В голосе Дмитрия послышались хвастливые нотки. Они сгладили впечатление, которое он производил своим рассказом: как будто находишься на приеме у врача. – Короче, напрашиваются следующие выводы: либо пациентка сама решила покончить жизнь самоубийством, либо ей решили помочь. Герману вмешательство следственных органов ни к чему. Именно поэтому он, несмотря на возражения врачей, забрал жену под расписку, мотивируя тем, что продолжит ее лечение за границей. Даже показал заведующему отделением два билета на самолет. Долечиваться Светлана должна в Баден-Бадене. Это, если не забыли, Германия. Ну, кто из нас умнее? Или все это стоило рассказать при друге Натальиного сына Михаиле?

Переглянувшись, мы с подругой решили не поддерживать дебаты на тему самого умного. Невозможно быть самым умным в решении всех проблем. Не стоило развивать в Дмитрии Николаевиче манию величия. Именно поэтому я коротко заметила, что у него должно было хватить ума и на то, чтобы дать понять – интересующая нас тема пока закрыта.

– А губная помада?! – возмутился он. – Я же тебе при этом усиленно подмигивал…

Пререкания по поводу идиотских подмигиваний, оказавшихся тайным знаком, что, кроме Димки, никто не понял, пришлось прекратить. К компании приближался румяный, как красна девица, Михаил. Я спешно поставила лыжи вместе – почти одна на другую.

– Ну что, еще по кружочку? – спросил он и, сильно оттолкнувшись палками, подкатил к нам вплотную.

– У нас ЧП, – коротко бросил муж. – Ирина Александровна приступила к лесоповалу. Плохой признак.

Я невольно опустила глаза и принялась чертить лыжной палкой на снегу паутину. Ну к чему объяснять детали? Пока пелись хвалебные песни Мишке за его долготерпение и доставленное вылазкой удовольствие (кому как…), я успела пририсовать к паутине муху. Без паука. Я их, пауков, боюсь. Муха получилась не очень похожая, тем не менее я над картиной так и застыла! Отдельные детали всего случившегося за эту неделю опять стали складываться в общую картину. Более того, появились дополнительные фрагменты. Правда, с большими прорехами – как в моих спортивных штанах. Я моментально оглохла, ослепла и замерла. Очнулась в полной тишине. Рядом со мной никого не было, и я испуганно оглянулась. Вся группа оказалась далеко впереди – уверенно катила по направлению к машине.

Соображение, что общество не хотело смущать меня моими же штанами, поэтому и уехало, пришло на смену растерянности довольно быстро. Я развернулась и бойко покатила вдогонку. Еще пара жертвенных спортивных ползунков, и я смогу дать фору мужу. С детства так хорошо не каталась. А может, меня просто подгонял невольный страх. Одной жутковато…

Часть четвертая

Секрет фирмы

1

Как же хорошо дома! На обратном пути в машине разморило, и я с трудом разлепляла слипающиеся глаза. Вылезла у подъезда почти в бессознательном состоянии, забыв про дефект одежды. Повезло, что стемнело. Все казались уставшими. Михаил категорически отказался идти в гости, заявив, что мечтает только об одном: поскорее вернуться домой. Пока поднимались в лифте на свой тринадцатый этаж, я с тоской успела подумать о домашних хлопотах, связанных с ранним ужином, но, перешагнув порог родной квартиры, поняла, что это пустяк по сравнению с тем, что дома есть ванна и диванчик, который следует занять первой. Просто не буду мыть посуду.