Карамель

Золото, Золотце всегда была на первом месте для родителей. Должно быть, они вовремя поняли, что я не лучший вариант в качестве ребенка, и, пока возраст для деторождения не истек, решили завести еще одного отпрыска.

В отличие от сестры, я никогда не гуляла по мостам, даже если в кратчайшие сроки необходимо было добраться из одной точки города в другую. Лучше я опоздаю или не приеду вовсе, но ни за что не буду плестись по одной дороге с другими людьми проклятым мостом.

В воздухе машины переходят с одной воздушной полосы на другую, и я наблюдаю за ними — словно змеи они извиваются и плавно переносятся, словно ветви диких невиданных никому ранее растений переплетаются друг с другом и путают в своих искусно-оформленных окрасках.

Я оглядываюсь на сад и, каждый раз смотря на него, мечтаю вырубить все деревья и кусты до единого. Ничего живое не должно присутствовать в этом доме, на этой улице, в этом городе — ничего живого, как и в душах каждого живущего в Новом Мире.

— Вас подвезти? — слышу голос, и серебристый автомобиль без крыши останавливается в воздухе у посадочного места рядом со мной; молодой парень за рулем машет мне рукой и добавляет: — Садитесь! Вам куда?

— Золотое Кольцо, — спокойно отвечаю я. — А вам?

— Тоже в Западный район.

В Западном районе осуществлялась купля-продажа всего существующего в Новом Мире, и проще его можно было характеризовать торговым районом.

Дверь передо мной открывается, отъезжая в сторону, а красные кожаные сидения вульгарно приглашают сесть. Глядя на двухместную машину без крыши, прихожу к выводу, что передо мной остановился сын какой-нибудь влиятельной семьи, сотрудничающей с моей.

Я сажусь, аккуратно подправляя под собой подол пальто, мягкое кресло с жесткой обивкой встречает меня и обнимает, а незнакомец внимательно смотрит на сенсорный экран для управления, жмет острыми пальцами определенную комбинацию, и мы поднимаемся в воздух. Момент взлета всегда заставляет меня встрепенуться: тот самый миг, когда тебя отдирают с земли, по которой ты ходишь, и вот ты уже на десятки метров возвысился над последним мостом и несешься над бескрайней пропастью Нового Мира. Я смотрю на верхушки зданий: иногда между небоскребами виднеются высоковольтные заборы на горизонте, которые огораживают весь наш город, весь Новый Мир, чтобы ни одно существо, ни одно погибающее существо не смогло ворваться к нам извне и разрушить нашу идиллию.

Улица Голдман теряется позади. Я оборачиваюсь на нее — двухэтажный кирпичный дом, вымощенный крупнейшими бордовыми камнями, стоит на большом и ровном участке, крыша наискось скрывает половину построения, панорамные окна в кабинете отца не позволяют мне разглядеть его уставший силуэт, иссохшие виноградные лозы обвивают арку при входе, огороженные за ненадобностью клумбы, в которых все равно ничего не растет, и только старый грунт каждый раз размокает под утро из-за излишней влаги. Красивый дом скрывает в себе красивых людей с уродливыми душами и уродливыми секретами. Наша оболочка утаивала наше нутро, и обязаны мы должны были быть этим этому дому.

Я придерживаю рукой волосы, развевающиеся на ветру. Организм современных людей более адаптирован к низким температурам и резкой смене климата; иммунитет не позволит никому из нас заболеть от простого сквозняка.

— Спасибо вам, — заранее благодарю я водителя за то, что он не оставил меня у посадочного места.

— Да что вы… — не отвлекаясь от управления, тянет он.

— За сколько вы меня подвезете? — интересуюсь я.

— За одну серебряную.

Задумываюсь, но практически сразу отвечаю, что цена неправильная.

— И причина тому? — Вскидывает бровями он, но сам продолжает смотреть впереди себя — на воздушные полосы.

— Из школы, находящейся в этом районе, меня довозят за две серебряные, — объясняю я и быстро разглядываю молодого человека.

— Мне кажется, — он трет слегка видимую щетину, — я могу бесплатно подвезти вас как знакомую. Вы же Голдман?

— Верно, — в момент роняю я. — Наши отцы работают вместе?

Юноша кивает мне. Возможно, мы виделись на каком-нибудь деловом приеме, с десяток которых я посетила вместе с семьей, когда отец решал свозить нас на общественные мероприятия для подливки масла в вечно горящий огонь меж семейных и меж конкурентных отношений.

На секунду незнакомец отвлекается и поворачивается на меня. У него янтарные глаза — по мне ударяет дрожь; я уже видела сегодня почти такие же глаза. Мы обмениваемся улыбками и не более того; а внутри себя я хороню необъяснимое для меня беспокойство.