Карибская тайна. Отель Бертрам. Третья девушка. Ночная тьма

— Я скажу ей, что вы заняты. — И мисс Лемон удалилась.

Пуаро вновь остался наедине со своими мыслями. На него волнами накатывала усталость. Слишком долго он размышлял. Надо расслабиться Да, надо расслабиться. Пусть исчезнет напряжение, и вот тогда система сложится. Он закрыл глаза. Все компоненты у него есть. Теперь он в этом не сомневался. За пределами этой комнаты ему уже нечего было узнавать. Ответ должен прийти изнутри.

И внезапно — когда дремота уже смежала его веки — ответ пришел…

Все-все было тут — наконец-то! Предстояло еще многое распутать, но он уже знал. Все кусочки головоломки были налицо, все разрозненные кусочки, пока перемешанные, но сопрягающиеся между собой. Парик, портрет, пять часов утра, женщины и их прически, длиннокудрый Павлин — все вело к словам, с которых все началось: Третья девушка. И еще эта ее фраза: «Кажется, я совершила убийство…» Ну конечно же! Ему вдруг вспомнился глупенький детский стишок. Он продекламировал его:

— Аниани-ани, трое в одной лохани.А кто они, знаешь?Мясник, и пекарь, и толстый лекарь…

Жаль только, что последнюю строку он забыл. Ну да, конечно, пекарь и в определенном смысле мясник… Он попытался придумать нечто подобное про трех девушек:

Раз, два, три, четыре, трое девушек в квартире.А кто они, знаешь?Секретарша личная, художница столичная,

А Третья..

Вошла мисс Лемон.

— А! Вспомнил! «И все они вышли из такой вот картошинки!»

Мисс Лемон посмотрела на него с тревогой.

— Доктор Стиллингфлит хочет говорить с вами немедленно. Утверждает, что дело не терпит отлагательств.

— Скажите доктору Стиллингфлиту, чтобы он… Доктор Стиллингфлит, вы сказали?

Он юркнул мимо нее и схватил трубку.

— Я слушаю. Говорит Пуаро. Что-нибудь случилось?

— Она ушла.

— Что?

— То, что вы слышали. Она ушла. Вышла через калитку.

— И вы позволили?

— А что я мог сделать?

— Могли бы ее остановить.

— Нет.

— Отпустить ее было безумием.

— Нет.

— Вы ничего не понимаете.

— Но мы так договорились. Полная свобода.

— Вы не понимаете, во что это может вылиться.

— Ну, ладно, не понимаю. Но я знаю, что должен делать я. И если бы я ее задержал, вся моя работа с ней пошла бы насмарку. А я с ней много работал. Мои и ваши обязанности не совпадают. И цели у нас разные. Говорят же вам, я кое-чего добился. Настолько, что был уверен, что она не уйдет.

— О да! И тут, mon ami, она ушла.

— Откровенно говоря, не понимаю почему. Не представляю, что могло вызвать рецидив[271].

— Что-то произошло.

— Да, но что?

— Она с кем-то виделась, кто-то с ней говорил, кто-то узнал, где она находится.

— Не вижу, каким образом это могло произойти-.. А вот вы никак не можете уяснить, что она была абсолютно свободна! Иначе вообще ничего не вышло бы.

— Кто-то до нее добрался. Кто-то узнал, где она. Она получала письмо, телеграмму? Ей звонили?

— Нет. В этом я абсолютно уверен.

— Тогда как же… Ну, конечно! Газеты. Вы ведь в этом вашем заведении получаете газеты?

— Естественно. Нормальная, будничная жизнь, вот чего я добиваюсь в своем заведении.

— Значит, именно так они до нее и добрались. Нормальная, будничная жизнь. Какие газеты вы получаете?

— Пять. — Он их перечислил.

— Когда она ушла?

— Сегодня утром. В половине одиннадцатого.

— Вот именно! После того, как прочла газеты. Есть с чего начать. Какую она обычно читала?

— По-моему, особых предпочтений у нее не было. Брала то одну, то другую, иногда все, а иногда только проглядывала.

— Ну, не будем тратить время на разговоры.

— Вы считаете, она увидела какое-то объявление? Адресованное ей?

— Другого объяснения как будто нет. Всего хорошего, пока мне больше нечего вам сказать. Мне надо искать. Искать подходящее объяснение и как можно быстрее начать действовать. — Он повесил трубку. — Мисс Лемон, пожалуйста, принесите обе наши газеты — «Морнинг ньюс» и «Дейли комет». И пошлите Джорджа купить остальные.

Открывая газеты на странице с частными объявлениями и внимательно их просматривая, он продолжал свои размышления. Он успеет. Должен успеть… Одно убийство уже было… На подходе второе. Но он, Эркюль Пуаро, ему воспрепятствует… Если успеет вовремя. Он, Эркюль Пуаро, — защитник невинных. Разве он не повторяет постоянно: «Я не одобряю убийств» — чем вызывает у многих усмешку. Они считают это позерством. Но тут никакой позы, только простая констатация…

Вошел Джордж с ворохом газет.

— Все утренние выпуски, сэр.

Пуаро взглянул на мисс Лемон, которая стояла, ожидая распоряжений.

— Просмотрите, пожалуйста, те, которые я уже просмотрел, вдруг я что-нибудь пропустил.

— Личные объявления?

— Да. Может быть, имя «Дэвид» или «Норма». Нет, вряд ли… Скорее какое-нибудь уменьшительное или ласкательное… А то и просто просьба о помощи. Или о встрече.