Карл Маркс как революционер и экономист. От рабочих кружков к незавершенному «Капиталу»

Конечно, рабочие не могут в начале движения предлагать чисто коммунистические мероприятия. Но они могут… доводить до крайних пределов предложения демократов, которые, конечно, будут выступать не революционно, а лишь реформистски… Следовательно, требования рабочих всюду должны будут сообразовываться с уступками и мероприятиями демократов.

…Их боевой лозунг должен гласить: «Непрерывная революция» (7/267).

Как бы ни толковалось это последнее выражение в России 1917 г. и Китае 1966–1968 гг., в данном контексте оно значит вполне определенно перерастание буржуазно-демократической революции в пролетарскую[41].

В июне того же года последовало второе Обращение ЦК, в котором мы, среди прочего, читаем:

Рабочая партия при известных условиях вполне может использовать для своих целей другие партии и партийные фракции, но она не должна подчиняться никакой другой партии (7/325).

В заключение ЦК призывает всех членов Союза

к самой усиленной деятельности именно теперь, когда отношения так напряжены, что взрыв новой революции не заставит себя ждать (7/328).

Несомненно, они ждали нового взрыва, когда только что была подавлена революция. Поскольку история того периода известна, постольку мы можем полагать, что социально-политическая обстановка тех лет в Европе не могла давать каких-либо оснований для подобных ожиданий. Мы делаем вывод, что взрыв ожидался исключительно в соответствии с теорией научного коммунизма. Об этом-то и писал Энгельс спустя полвека: «мы были неправы».

Тем не менее вскоре взрыв произошел.

Правда, не в Германии, а в Лондоне: взорвался Союз коммунистов.

Официально-марксистское (от Издателя) объяснение раскола Союза коммунистов совершенно неудовлетворительно:

«К августу 1850 г. Маркс и Энгельс пришли к выводу, что при начавшемся всеобщем экономическом подъеме в ближайшее время нельзя ожидать новой революции. Отсюда основоположники марксизма делали вывод, что важнейшей задачей Союза коммунистов в обстановке наступления реакции является пропаганда идей научного коммунизма и подготовка кадров пролетарских революционеров для будущих революционных боев. Против этого трезвого анализа и научно обоснованной тактики выступили члены Центрального комитета Союза коммунистов Виллих и Шаппер» (27/567).

Прежде всего, небезынтересно отметить мимоходное признание советских марксистов, что за подавлением революции в Европе немедленно последовал всеобщий экономический подъем.

Далее мы должны констатировать следующее. Еще в марте и даже в июне, согласно теории научного коммунизма, ожидался немедленный революционный взрыв, и была разработана революционная тактика. Не прошло и двух месяцев, как, согласно теории научного коммунизма, был сделан вывод, что революция в ближайшее время невозможна. Тут же волшебным образом возникла новая тактика, совершенно противоположного характера, но столь же научно обоснованная, как и предыдущая (вот вам и обещанные выше «две тактики»).

Давно пора бы понять: что бы ни делали Маркс и Энгельс – все и всегда было научно обосновано!

Мудрено ли, что кое-кто, например Виллих и Шаппер, не успевали за столь внезапными превращениями научного коммунизма?

Достойными внимания считаем мы и другие обстоятельства. Продолжает Издатель:

«Виллих, Шаппер и их сторонники отстаивали сектантскую, авантюристическую тактику немедленного развязывания революции без учета реальной обстановки в Европе».

(Ту самую авантюристическую тактику, которой учили весенне-летние воззвания Марксова ЦК.)

«Возникшие на этой почве разногласия в Центральном комитете Союза резко обнаружились уже в августе и первой половине сентября и приняли наиболее острый характер на заседании 15 сентября 1850 г., на котором произошел раскол Союза… Большинство Центрального комитета во главе с Марксом и Энгельсом решительно осудило раскольническую фракцию Виллиха – Шаппера».

(Как это выглядело, скоро увидим.)