Карл Мёрк и отдел «Q». Книги 1-7

— Вы хотели знать, с какой целью я встречался с Меретой Люнггор? — продолжал хозяин кабинета.

— Да, если можно. Но сперва я хотел бы услышать о Даниэле Хейле. Какова была его роль в этой встрече?

— М–да, занятно, что вы об этом заговорили. Он вообще–то не играл в этом никакой роли. Даниэль Хейл был у нас одним из главных специалистов по разработке разных видов лабораторной техники, и без его лаборатории и опытных специалистов значительная часть наших проектов тащилась бы где–нибудь в самом хвосте, не имея возможности вырваться вперед.

— Но он не участвовал в разработке новых проектов?

— Он не касался политической и финансовой стороны дела. Только технической.

— Так почему же он присутствовал на той встрече?

Лицо хозяина погрустнело, что говорило в его пользу:

— Сколько помню, он тогда позвонил и попросился, чтобы его включили в группу. Какие причины он тогда приводил, я уже не помню. Вероятно, собирался вложить большие средства в новое оборудование, и для этого ему нужно было быть в курсе политической подготовки. Он был очень добросовестный сотрудник. Наверное, поэтому нам так хорошо вместе работалось.

От внимания Карла не укрылось, что Билле Антворскоу похвалил самого себя. Некоторые деловые люди считают ниже своего достоинства выставлять напоказ собственные заслуги, но Билле Антворскоу не принадлежал к породе таких скромников.

— Что представлял собой, на ваш взгляд, Хейл как человек?

— Как человек? — Антворскоу помотал головой. — Не имею понятия. Поставщиком оборудования он был надежным и исполнительным, а как человека я его практически не знал.

— Значит, частным образом вы не общались?

Тут послышалось всем знакомое рычание, которое у Билле Антворскоу заменяло смех:

— Частным образом? Да я ни разу не видел его до этой встречи в Кристиансборге! На это ни у меня, ни у него не было времени. Кроме того, Даниэля Хейла вообще нельзя было застать дома. Он никогда не сидел на месте, а все время куда–то мотался. Сегодня он в Коннектикуте, завтра уже в Ольборге. Взад–вперед без остановки. Если я сумел наскрести немного бонусных очков, то уж Даниэль Хейл, я думаю, оставил после себя столько, что хватило бы, наверное, на десяток кругосветных полетов для целого школьного класса.

— Вы никогда не виделись с ним до этой встречи?

— Ну да, ни разу!

— Но ведь бывали же у вас совещания, обсуждения и переговоры об оплате и тому подобное.

— Видите ли, этим у меня есть кому заниматься. Я знал реноме Даниэля Хейла, мы несколько раз переговорили с ним по телефону, а там уж все пошло по накатанному. В остальном взаимосвязи осуществлялись через моих и его служащих.

— О'кей. Я бы очень хотел поговорить с кем–то из сотрудников вашего предприятия, кто в свое время работал с Хейлом. Это возможно?

Билле Антворскоу вздохнул так глубоко, что даже конторское кресло под ним заскрипело.

— Не знаю, кто еще тут остался от тех времен. Прошло пять лет, а в нашей отрасли такая текучка. Все так и смотрят, где откроются интересные перспективы.

— Вот как!

Неужели у него хватает идиотизма открыто заявлять о том, что он не способен удержать у себя работников? Что–то непохоже!

— А вы не дадите мне адрес его предприятия?

На это Билле только скривил рот. Для таких дел у него тоже, вероятно, существуют специальные люди.

Построенные шесть лет назад здания имели такой вид, словно их возвели только на прошлой неделе. «Интерлаб АО» — было написано метровыми буквами на щите, который красовался рядом с фонтанами перед парковочной площадкой. Значит, лавочка по–прежнему работает и без капитана.

В вестибюле на полицейский жетон Карла взглянули так, словно это какая–то штуковина, купленная в магазине шуточных сюрпризов, но через десять минут к нему все же спустился кто–то из секретарей. Карл сказал, что пришел по вопросу частного характера, и его сразу же провели из вестибюля в помещение с кожаными креслами и столами из березы, а также несколькими стеклянными шкафами с разными напитками. Очевидно, тут заграничные гости впервые знакомились с эффективной работой Интерлаба. Повсюду можно было видеть подтверждения высокого статуса лаборатории. Одна стена была сплошь украшена призами и дипломами со всего света, две другие — фотографиями проектов и планами зданий. Окна были только в стене, обращенной к оформленному в японском стиле подъезду, и через них в комнату вливались потоки солнечного света.

Основателем фирмы был, по–видимому, отец Даниэля Хейла, но, судя по фотографиям на стенах, существовала она уже очень давно. Даниэль руководил предприятием недолго, но добился значительного подъема. Как видно, он занимался этим с любовью. Его, несомненно, тоже любили и правильно направляли. На одной фотографии отец и сын стояли рядом плечом к плечу, оба весело улыбались. Отец в пиджаке и жилетке символизировал старые времена, которым приходит конец. Сын, еще не доросший до начальственного поста, смотрел в объектив с широкой улыбкой на здоровом и чистом лице, готовый вложить свою лепту.

За спиной послышались шаги.

— Вы хотели о чем–то спросить. О чем же?