Карлос Кастанеда, книги 1-2 (ред. В.О.Пелевин, carlitoska)

В тот же самый день ранним вечером дон Хуан взял меня в холмы рядом со своим домом. Там он дал мне длинные и детальные инструкции, касающиеся боевых процедур. В один из моментов, в ходе повторения предписанных шагов, я обнаружил, что остался один. Я взбежал на холм и полностью выдохся. Я обливался потом и тем не менее замерзал. Несколько раз я звал дона Хуана, но он не ответил. Я начал испытывать странное неудобство. Внезапно я услышал шелест в кустах, как будто кто-то подходил ко мне. Я стал прислушиваться, но шум прекратился. Затем он снова послышался ближе и громче. В этот момент мне показалось, что события предыдущей ночи собираются повториться. Через несколько секунд мой страх вырос до бесконечности. Шум в кустах послышался ближе, и силы мои иссякли. Я хотел завизжать или заплакать, или убежать, или потерять сознание и с воплем повалился на землю. Я даже не смог закрыть глаза. После этого, как я потом вспомнил, дон Хуан развел костер и растирал мои сведенные руки и ноги.

В течение нескольких часов я оставался в состоянии глубокого расстройства. Впоследствии дон Хуан объявил мою столь неадекватную реакцию обычным явлением. Я сказал, что не могу понять, что именно привело меня в панику, и он объяснил, что это был не страх смерти, а скорее страх потерять свою душу — страх обычный среди людей, не имеющих несгибаемого намерения.

Этот опыт был последним в учении дона Хуана. С тех пор я избегал брать у него уроки. И хотя дон Хуан не изменил ко мне своего отношения, как к ученику, сам я считаю, что проиграл битву первому из врагов человека знания.

кн.2 «ОТДЕЛЕННАЯ РЕАЛЬНОСТЬ»

Введение

Десять лет назад мне посчастливилось встретить одного индейца из Северо-Западной Мексики, которого я называю «дон Хуан». Обращение «дон» в испанском языке используют, чтобы выразить уважение.

Наше знакомство состоялось при следующих обстоятельствах. Я сидел с Биллом, своим другом, на автобусной станции приграничного городка в Аризоне. Мы не разговаривали. Во второй половине дня летняя жара казалась непереносимой. Неожиданно Билл наклонился и тронул меня за плечо.

— Вон тот человек, о котором я тебе рассказывал, — негромко сказал он и кивнул в направлении старика, вошедшего в помещение.

— Что ты мне рассказывал о нем? — спросил я.

— Это тот самый индеец, который знает о пейотле, помнишь?

Я вспомнил, как однажды мы с Биллом проездили весь день на машине, разыскивая дом «эксцентричного индейца», который жил в тех местах. Мы не нашли его. У меня возникло ощущение, что индейцы, которых мы о нем спрашивали, намеренно указывали неверное направление. Билл сказал, что этот человек — «йерберо» (травник), собиратель и продавец лекарственных растений, и что он очень много знает о галлюциногенном кактусе — пейотле. Он сказал также, что мне было бы неплохо встретиться с ним. Билл являлся моим гидом на Юго-Западе, когда я собирал различные сведения о лекарственных растениях, используемых индейцами тех мест.

Билл поднялся и подошел к этому человеку, чтобы поздороваться. Индеец был среднего роста. Его волосы были седыми и короткими и немного нависали над ушами, подчеркивая округлость головы. Он был очень смуглым. Глубокие морщины на лице старили его, однако его тело казалось сильным и подтянутым. Я с минуту наблюдал за ним. Он передвигался с легкостью, которую я считал невозможной для старика. Билл сделал мне знак подойти.

— Он хороший парень, — сказал Билл, — но я не могу понимать его. Его испанский, по-моему, исковеркан и полон сельских разговорных выражений.

Старик посмотрел на Билла и улыбнулся. А Билл, который знал по-испански лишь несколько слов, произнес на этом языке какую-то абсурдную фразу. Затем он взглянул на меня, как бы спрашивая, имеет ли эта фраза какой-нибудь смысл, но я не знал, что он хотел сказать; тогда он смущенно улыбнулся и отошел. Старик перевел взгляд на меня и рассмеялся. Я объяснил ему, что мой друг иногда забывает, что не говорит по-испански.

— Я думаю также, что он забыл представить нас друг другу, — добавил я и назвал свое имя.

— А я Хуан Матус, к вашим услугам, — сказал он.

Мы пожали друг другу руки и некоторое время молчали. Я первым нарушил молчание, начав рассказывать о стоящей передо мной задаче. Я сказал ему, что ищу любого рода информацию о растениях, особенно о пейотле. Некоторое время я продолжал напористо говорить и, хотя я был почти полным невеждой в этом вопросе, тем не менее я сказал ему, что уже очень многое знаю о пейотле. Я думал, что если я похвастаюсь своим знанием, то ему будет интересно разговаривать со мной. Но он не отвечал. Он терпеливо слушал. Затем он медленно кивнул и уставился на меня: его глаза, казалось, светились своим собственным светом. Я избегал его взгляда. Я чувствовал неудобство. У меня была уверенность в тот момент, что он знает, что я говорю неправду.

— Приезжай как-нибудь ко мне домой, — сказал он, наконец-то перестав смотреть на меня. — Может быть там нам будет проще разговаривать.