Карнавал лжи

– О, конечно, всё началось не со зла. Арон всё зло творит не со зла. Такова уж его натура. – Звон мечей бил по ушам, но не мог заглушить полный сарказма голос. – Сперва он просто боялся, что я переступлю черту и утрачу Дар. И тогда ему придётся убить Лори, чтобы вернуть мне силы, а он уже полюбил её. Потом ему стало жаль бедняжку… она ведь стала такой несчастной, когда он влез в её сознание, заставив порвать со мной. Ему хотелось утешить её – на первое время, пока она не оправится, сделать её жизнь не такой невыносимой… Арон обожает дарить утешение тем, кто в нём нуждается. Но в тот раз был ещё не так хорошо вышколен мной, чтобы устоять перед искушением и не переступить черту самому. А я, даже узнав, что случилось непоправимое, покрывал его. Потому что не верил, что мой брат мог так поступить со мной. Потому что не посмел бы убить её. – Он не сводил взгляда с её лица, но взгляд этот сделался рассеянным. Словно устремлённым в место, которого давно уже не было на этой земле. – Не утрать Арон Дар, возможно, в той стычке с Зельдой наша сестра осталась бы жива. Возможно, мне не пришлось бы убивать нашего брата, не пожелавшего жить без неё. Возможно, всё закончилось бы совсем иначе. И этого – смерть Лори, их смерть, сожжённый Адамант – я не простил Арону… как не простил себе.

– Ты лжёшь!

Глаза амадэя, снова сфокусировавшиеся на ней, сверкнули весело и зло.

– Спроси его. Спроси, когда представится шанс. Спроси прямо, не оставив возможности утаить часть истины, чем Арон так любит заниматься.

– Не буду. Не хочу. – Таша сама поразилась тому, какая обречённость прозвучала в её голосе. – Арон не станет мне лгать, он… он обещал мне…

Лиар вновь улыбнулся. Хотел что-то сказать: возможно, подметить, как хорошо ей удаётся постоянно убеждать в чём-то саму себя. Но тут до Таши донёсся торжествующий крик Мечницы, и с лица Палача вдруг исчезла улыбка… за миг до того, как девушка ощутила, как плечо её взрывается острой, невыносимой болью.

Сил кричать не было. Таша просто упала, и Воин подхватил её, прежде чем она коснулась земли. Рванул рукав её рубашки – напротив места, что будто разъедало огнём.

Положив Ташу на снег, выпрямился и шагнул вперёд из защитного круга.

Таша не видела, что произошло. Она кусала снег, баюкая плечо, которое грызла всепоглощающая боль. Лишь ощутила, как пронёсся по опушке порыв оловянного ветра, и услышала, как шум сражения сменился мертвенной тишиной.

– Не трогать её, – прозвучал среди молчания голос Лиара, пугавший больше, чем любая боль.

Когда Таша с трудом запрокинула голову, Мечница лежала в стороне: длинная седая коса вилась по снегу, который окрашивался красным под её разбитой головой. Трое Мастеров застыли поодаль, словно закованные в невидимый лёд. Дракон, багровый и грозный, следил за происходящим золотыми глазами.

Глядя на брата, Арон опустил клинок – и едва ли сознательно.

– Лиар? – в голосе Зрящего прорвалось то же потрясение, что недавно Таша слышала в восклицаниях Зельды. – Как…

Тот вскинул руку.

Арон, осекшись, рухнул на снег, выронив меч из ослабевшей руки.

– Ритуал параллельных жизней, – сказал Лиар, приближаясь к сестре по изуродованной земле. – Неплохо придумано.

– Ты от многого её защитил. Но от этого не защитишь. – Зельда шагнула ему навстречу, уткнув клинок в растопленный снег, опершись на него обеими руками. По лицу ведьмы блуждала сумасшедшая улыбка; рассечённое до кости плечо – правое, как и у Таши, – беспокоило её, казалось, не больше царапины. – Провести ритуал, пока она валялась без сознания после маскарада, труда не составило.

– И зачем, скажи на милость, связывать свою жизнь с жизнью смертной девчонки, с которой разделаться куда легче, чем с тобой?

– Затем, что в твой гениальный план закралась ошибка. – Лиственные глаза сияли нездоровым задором. – Ты думал, я не видела её… эту вашу миленькую ученицу Ликбера. Думал, я не знаю, почему вы с братом стали врагами. Но я знала. Я видела Арона с ней, вас обоих с ней – не раз. А потом узнала, что с ней стало… от Алейды. Прежде чем сестрица скрылась в альвийских лесах. – Зельда выдернула меч из земли; багряное колдовское марево слегка мерцало во мраке. – Сперва я не могла понять, что может связывать тебя и Арона со смертной девчонкой из сверженного королевского рода. Как она могла повстречать вас – обоих разом. Почему вы открылись ей. Кого она мне напоминает. А потом вспомнила… и всё встало на свои места. Ваша маленькая волшебница ушла не с миром и не могла обрести покой. Она обязана была вернуться. Хотя бы раз. И она вернулась, верно?

…сперва пришло головокружение. Уже знакомая боль в висках.

Потом странное, бесконечно странное ощущение – будто разум пытается вырваться за грань зримой реальности.