Карнавал мистических историй

Это было непросто. Новые дружки и подружки названивали мне и звали гулять. Не знаю, как тогда справился. Мне зачли прошлые успехи, я с трудом закончил семестр и сдал экзамены. Даже не знал, что полученные с таким трудом знания, могут быстро выветрится за каких-то пару месяцев. Я поклялся родителям, что возьмусь за ум и закончу учебу. Вот только… Хозяин я своего слова — сам дал, сам назад и забрал. Сдал последний экзамен и по дороге домой встретил знакомую. Поговорили. Пошутили. И пошел я снова в загул.

Даже не заметил, как осень наступила. За три месяца характер мой совсем испортился. Я стал грубить родителям и все делать наперекор, как мальчик в переходном возрасте. Они пытались меня образумить, но это лишь еще больше злило меня.

Когда вернулся в институт, начал прогуливать уроки. Запустил домашки и лекции не прослушал. Одно накрепко засело у меня в голове — предательство Димки. Днями и ночами я думал о мести, строил коварные планы и ждал подходящего момента.

И случай подвернулся. Шел я однажды по городу, заглянул в кафе перекусить, а там… она сидит. Димкина зазноба. Серая мышка, ни дать, ни взять. Хоть бы ресницы накрасила, губы подвела. Длинные волосы в смешную фигушку скрутила, а сбоку смешной бант. Чисто бабка старая. Уткнулась в книгу и ничего вокруг не видит. Вот, думаю, и случай представился. Добыча сама в руки идет.

Подошел я, натянул самую соблазнительную улыбку и говорю:

— Привет.

Она подняла голову, увидела меня и покраснела до кончиков ушей. Я сразу понял, что она неравнодушна ко мне. Присел на соседний стул и растегнул пару пуговиц на рубашке.

— Душно тут, — сказал я, слегка оголяя грудь.

Она покраснела еще больше, закусила губу и завороженно следила за моей рукой. Ворота крепости открыты, Мышка в клетке. В душе я праздновал победу, представляя лицо Димки.

Мы встречались месяц. Я забросил подружек, гулянки и даже взялся за уроки. Она оказалась заучкой, совсем такой же, каким раньше был я. Не пропускала занятия, часами читала книги и верила в Деда Мороза. Такая глупая.

Димка превратился в тень и всюду следовал за нами. Меня начало тошнить от его тоскливой рожи. Я бы давно бросил скучную Мышку, но его настойчивое презрение придавало мне сил и решительности.

В тот вечер мы возвращались из кино. Громко болтали, обсуждая фильм и актеров. Я крепко держал ее за руку и чувствовал биение ее сердца. Вдруг мне стало противно. Что я делаю? Девчонка и правда нормальная, что плохого она мне сделала? Говорит, что любит меня. Я усмехнулся, вспомнив, как раньше все избегали меня. И ее в кругу моих друзей тоже не было.

У ее подъезда с большим букетом роз стоял Димка. Увидев меня, он резко ударил меня кулаком по лицу.

— Негодяй. Немедленно убирайся, — кричал он, пытаясь еще ударить.

Я застыл на месте, презрительно улыбаясь, вытер губу. На руке остались следы крови.

Мышка вырвала руку и бросилась меня защищать. Она пыталась оттащить разгоряченного Димку, но он не владел собой. Его лицо покраснело, глаза налились кровью. Он тяжело дышал и сверлил меня взглядом.

— Отстань! — Димка оттолкнул Мышку, не заметил, как она упала на асфальт. Отбросил букет и бросился на меня. — У вас что-то было? — твердил он один и тот же вопрос.

Я лишь молча улыбался в ответ.

Драка была короткой. Он лупил меня кулаком в живот, а я стоял, как истукан. Мысль о том, сколько ненависти и злости ко мне в человеке, которого я считал лучшим другом, полностью опустошила меня.

— Не смей!

Мы повернулись. Это кричала Мышка. Она сидела на асфальте, пыталась подняться. Видимо, она сильно поранила ногу и не могла сама встать.

Димка бросил меня, подскочил к ней и протянул руку:

— Я помогу.

Меня рассмешил его плаксивый голос. Казалось, он сейчас расплачется.

Мышка оттолкнула его руку:

— Псих.

Димка тыкал в меня пальцем и шипел, как змея:

— Ты не понимаешь. Он мерзавец.

— Разве вы не друзья?

— Нет! — мы выкрикнули одновременно.

Я подошел, легко подхватил Мышку на руки. Не обращая внимание на орущего проклятия Димку, понес ее к подъезду.

Она доверчиво смотрела на меня, осторожно коснулась разбитой губы:

— Больно?

Я улыбнулся:

— Уже нет.

— Я думала ты другой.

— Лучше?

Она засмеялась и доверчиво чмокнула меня в губы.

Я понял, что время действовать пришло.

Подъездная дверь захлопнулась за моей спиной, но я успел заметить перекошенное злобой лицо Димки. Он метался у подъезда, пиная ни в чем не повинную скамейку.

Прости «друг», это только начало.»

Борис Иванович мял в руках носовой платок, не решаясь смотреть Васе в глаза:

— Вы… переспали?

Вася молча кивнул.

— И?

— Неопытная дурочка, — почему-то с теплотой сказал Вася и по-детски шмыгнул носом. — Девственница. Кто ж знал?

— Ты ее бросил?

Вася вдруг сжал кулаки, костяшки пальцев побелели:

— Я не любил ее, понимаешь?

Борис Иванович прятал глаза, не зная, что сказать.

Вася схватил его за руку и крепко сжал ее:

— Она сама виновата. Все знали, какой я стал. Неужели она думала, что я смогу измениться ради нее? Брошу разгульную жизнь, о которой мечтал столько лет?

Борис Иванович поднял глаза.

Вася с надеждой смотрел на него, словно ожидал поддержки.