Карсон Венерианский

Таман, Джахара и Нна сидели на своих тронах на возвышении, а слева от Тамана было еще одно кресло. Адъютант привел меня к подножию возвышения перед Таманом и велел стать на колени. Я думаю, что Таман — единственный человек в двух мирах, перед которым я сочту за честь стать на колени. Он больше всех людей заслуживает почтения и благоговения за качества своего ума и души. Итак, я стал на колени.

— Чтобы спасти жизнь моей дочери, — начал Таман, — я предложил Мьюзо трон с согласия высокого совета. Ты, Карсон Венерианский, спас мою дочь и мой трон. Воля высокого совета, к которой я присоединяюсь, такова: ты должен быть вознагражден наивысшей честью, которую в силах оказать джонг Корвы. Я возвожу тебя в ранг аристократа. Поскольку у меня нет сына, я называю тебя моим приемным сыном и дарую тебе титул танджонга Корвы.

Он встал, взял меня за руку и подвел к свободному тронному креслу слева от себя.

Мне пришлось после этого держать речь, но чем меньше об этом упоминать, тем лучше. Для оратора я довольно хороший авиатор. утверждать обратное весьма рискованно. Затем были речи нескольких высоких аристократов, после чего мы все перешли в банкетный зал и несколько часов продолжалась пышная трапеза. На этот раз я не сидел в нижнем конце стола. Из бездомного скитальца, каким я прибыл в Корву несколько месяцев назад, я внезапно стал вторым человеком империи Корва. Но это для меня значило гораздо меньше, чем то, что теперь у меня был дом и настоящие друзья. Если бы только моя Дуари была здесь, чтобы разделить это все со мной!

Наконец я нашел страну, где мы могли жить в мире и почете — и только для того, чтобы быть поверженным той же злой судьбой, которая вырывала Дуари у меня из рук во многих других случаях.

19. Пираты

У меня не было возможности ближе познакомиться с обязанностями и почестями, которые выпадают на долю принца, поскольку на следующий день я начал готовить свою рыбачью лодку к долгому путешествию в Вепайю.

Таман пытался разубедить меня, то же пытались сделать Джахара, Нна и все мои друзья в Корве, теперь бесчисленные. Но меня невозможно было отговорить от выполнения задуманного, как бы оно ни было безнадежно. Роскошь и легкость моего теперешнего нового положения сами по себе делали для меня еще более необходимым найти Дуари, ибо наслаждаться всем этим без нее было бы верхом неверности. Если бы я остался, я бы ненавидел это все.

Мне была оказана всевозможная помощь в экипировке и снаряжении моего суденышка. На нем были установлены большие контейнеры для воды и устройство для дистиллирования пресной воды из морской. Концентрированные продукты, сушеные продукты, обезвоженные фрукты и овощи, орехи, любые продукты, которые могли храниться в течение длительного времени — все это было упаковано в водонепроницаемые контейнеры. Были сделаны новые паруса из прочного, легкого «паутинного полотна», которое распространено в цивилизованных странах Амтор, где разводят и содержат пауков, чтобы использовать их паутину в коммерческих целях, как шелковых червей на Земле. Мне дали оружие, аммуницию, теплые одеяла и лучшие из имеющихся навигационных приборов. Так что я был снаряжен для путешествия наилучшим из возможных образов.

Наконец пришло время моего отбытия. Меня сопроводили к реке со всей помпой и церемониями, соответствующими моему новому положению. В эскорте были войска, оркестр, сотня великолепно убранных ганторов, несущих на себе не только аристократию Корвы, но и всю королевскую семью, поскольку Таман, Джахара и Нна ехали вместе со мной в беседке собственного гантора джонга. Толпы, выкрикивающие приветствия, стояли вдоль улиц. Это могло бы быть счастливым и радостным событием, но для меня оно таким не являлось, ибо я покидал добрых друзей, и покидал их, как мне казалось, навсегда. И у меня почти не было надежды достичь того, ради чего я отправлялся в этот путь.

Не буду больше останавливаться на печали моего отбытия. Его тяжесть лежала на мне, когда я вышел под парусом в безбрежный простор широкого и пустынного океана. Мое настроение еще долго не повышалось после того, как далекие горы Анлапа уже скрылись за горизонтом. Затем я стряхнул с себя печаль и стал с нетерпением смотреть в будущее, настроившись исключительно на успех.

Я установил себе срок от десяти до двадцати дней для того, чтобы достичь Вепайи. Это, разумеется, зависело от ветров. Но была еще возможность проплыть мимо острова, несмотря на то, что он был размерами с небольшой континент — около четырех тысяч миль в длину и пятнадцать сотен миль в ширину в самом широком месте. Такое заявление на Земле было бы воспринято как бред, но здесь условия были совершенно другими. Карты были неточны.