Карта костей

— Не могу? Да мы уже это делаем. Мы почти закончили перенос взрывного механизма. Все найденное за эти годы я собирал по кусочкам. Ничего не было полностью укомплектовано, ничего не работало, нам постоянно не хватало топлива. Но все, что мы отыскали здесь, было тщательно защищено, детально задокументировано. Вы видели, чего мы добились с резервуарами. Со взрывным механизмом мы сделаем то же самое. Может, не так быстро — без Исповедницы стало труднее. — Зак замолк, громко сглотнул. Казалось, упоминание Исповедницы взволновало его больше, чем по-прежнему нацеленный на него нож Дудочника. — Она очень ловко справлялась с машинами, — продолжил он наконец. — Невероятно… она чувствовала, понимала их как никто другой. Ты даже не представляешь, чему она меня научила. Но даже без нее тебе нас не остановить. Она до своей смерти выполнила большую часть работы, а мои лучшие люди ее закончили. У нас уже есть почти все, что требовалось вынести из этого места. Ты смогла отыскать сюда дорогу. Мне было интересно — сможешь ли; мы знали, что часть документов где-то гуляет, а ты как клещ, которого невозможно стряхнуть. Но не более. Ты нас не остановишь. — Он повернулся к Дудочнику: — Можешь убить меня прямо сейчас — и ее заодно, но это не воспрепятствует ни взрыву, ни программе резервуаров. Неужели ты думаешь, что Воительница остановится, если я уйду? Именно по ее приказу мы установили тут больше баков. Для пяти тысяч омег только на этом уровне. — Зак улыбнулся. — Это идеальное место для них, после того, как отсюда забрали детали для взрывного механизма. И не похоже, что в баках вам потребуется красивый вид.

Я вдруг почувствовала себя ужасно уставшей, мне надоели речи Зака.

— Отведи меня к Кипу, — сказала я.

Я увидела, как затрепетала жилка у него на шее.

— Не понимаю, о чем ты, — выдавил он.

Я спустилась с лестницы. Теперь, когда я находилась среди баков, изогнутое стекло и тусклый свет искажали пространство, и сам воздух в комнате будто стал выпуклым и загустел.

Я без слов обошла Зака, оставив его на попечение Дудочника, и направилась туда, откуда показался брат, когда мы только проникли в зал. Я знала, что он делал тут посреди ночи один, когда солдаты ушли кто в лагерь, кто в караул. И знала, что там найду.

Неподалеку от центра зала среди рядов пустых баков стояли два заполненных. Я прижалась лицом к стенке ближнего. Все как впервые, когда я увидела Кипа. И все не так. Много лет назад, когда Кипу отрезали руку, чтобы выдать за омегу, ему так тщательно сшили кожу на культе, что я ни разу не заметила шва. На этот раз с ним поступили отнюдь не так деликатно. Весь торс покрывали ленты шрамов, он напоминал фаршированный кусок мяса, плотно обвязанный шпагатом. Широкий рубец тянулся от спины вокруг живота, еще один проходил прямо по центру груди. Кожу головы с одной стороны стягивали грубые стежки так туго, что левое ухо растянулось и оттопырилось. Я не осознала, как протянула руку, чтобы прижать его, пока моя ладонь не уперлась в стекло.

Но не только шрамы отличали этого Кипа от прежнего. На этот раз его глаза были плотно закрыты, все время. Я наклонилась к нему, прислонившись щекой к стеклу, и поняла, что Кип ушел. От него ничего не осталось, лишь изломанное тело. Он словно корабль, поднятый из океанских глубин, команда которого погибла.

В соседнем баке находилась Исповедница. Никаких шрамов — на нагом теле, в отличие от Кипа, не было ни одного рубца, кроме запястий, откуда торчали трубки. Я долгие годы ее боялась, но сейчас она меня больше не пугала. Она плавала, прижав колени к груди, и выглядела такой маленькой, что даже не верилось. Ее пальцы сжались в кулаки — я знала, что больше они не разогнутся.

— Я должен был ее сохранить. — Зак приблизился ко мне, Дудочник последовал за ним, все так же держа нож занесенным. — Здесь слишком много ценных вещей. — Он указал на резервуар Исповедницы. — В ее голове, как и в машинах, хранилась база данных. Именно Исповедница расшифровала, как работал взрывной механизм, выяснила, как вывезти его отсюда без повреждений. Она была моим козырем. Без нее Воительница подмяла меня под себя. — Его голос звучал все выше и выше. — Присвоила все мои достижения.

Зак встал между мной и баком, прижал ладонь к стеклу, будто пытаясь защитить от меня Исповедницу.

— Посмотри, до чего мы докатились, — произнесла я.

— Ты о чем? — Он даже не посмотрел в мою сторону, не отрывая взгляда от Исповедницы.

— Ты не мог дождаться, когда вытолкнешь меня из своей жизни. И посмотри, к кому ближе всего оказался.

— Ты не такая, как она!

Я кивнула.

— Но все равно она была провидицей. И, пожалуй, единственным человеком, чье детство было так похоже на мое.

Когда-то я могла сказать, что таким человеком был Зак. Но теперь я лучше знала. Он был здесь, со мной, но наш опыт кардинально разнился. Мы оба боялись, но совершенно разного. Я боялась разоблачения и разделения. Он боялся, что меня никогда не вышлют, что он застрял со мной навсегда.