Карта костей

После очередного дневного перехода с наступлением темноты мы забрались на вершину большого холма и увидели внизу карьер. Борозда почти в километр длиной, как шрам среди пиков. Вначале неглубокая — ряд глиняных ям и меловых бассейнов, — в середине она превращалась в расщелину более ста метров глубиной. На северной стороне — острые скалы, соединенные красными каменными прожилками, на южной осыпались целые участки стены, унеся за собой валуны и деревья, которые лежали сейчас наполовину погребенные под насыпями, завалившими ущелье почти наполовину. Широкий тракт пролегал всего километрах в полутора западнее, но сам карьер выглядел заброшенным несколько десятилетий назад и был покрыт лесом там, куда не добрались оползни.

Под прикрытием лесистых зарослей и оврагов мы смогли на несколько сотен метров приблизиться к устью каменоломни, но идти дальше, не рискуя выдать себя, было невозможно.

На востоке виднелась пара лачуг омег, за которыми тянулись поля, близко подступая к восточной стороне каменоломни. Но они были уже убраны и поэтому не способны обеспечить нам хоть какое-то укрытие. На западном краю росли кое-какие деревья, но недостаточно густо, чтобы скрыть наше приближение.

Я посмотрела на крутые склоны карьера:

— Если Синедрион уже здесь, мы попадем прямо в ловушку.

— Синедрион вряд ли оставил бы часовыми омег, — тихо ответила Зои. — Посмотри.

Она указала на запад.

Дудочник прежде меня увидел фигуру на высоком дубе на окраине зарослей. Караульный наблюдал за дорогой на запад, но когда он периодически поворачивался, окидывая взглядом лес, я видела его профиль. Карлик с луком за плечом.

— Криспин, — пояснил Дудочник. — Он наверняка не единственный часовой. Где другие?

— Пока не вижу, — отозвалась Зои. — Но, полагаю, вряд ли стоги сена остались на поле просто так на месяцы после уборки урожая. — Она указала на небольшую скирду на восточном поле от карьера. — Я бы разместила часовых там. Вся восточная граница просматривается.

— Я хорошо тренировал своих охранников, — произнёс Дудочник. — Нас наверняка уже заметили.

— Поаккуратней, — заметила Салли. — Охранники теперь не твои, а Саймона.

— Да вроде не забыл. — Дудочник тронулся в сторону дуба, крадучись, но стремительно. Мы следовали за ним, скрываясь за стволами деревьев. Где-то за десять метров до дуба он вышел из-под сени деревьев и крикнул часовому:

— Криспин! Подай сигнал Саймону, что к нему посетители.

Часовой хорошо скрыл удивление, быстро повернувшись и натянув тетиву:

— Стой где стоишь!

С нашего места мы видели, как изгиб лука разделил его лицо с прищуренным глазом.

Дудочник отмахнулся, отвернулся от дуба и зашагал к устью каменоломни.

— Стой где стоишь! — снова крикнул карлик. Сильнее натянул задрожавшую тетиву. — Ты тут больше не командуешь!

— А если бы командовал, тебе прилетело бы за то, что не обнаружил нас раньше, — отрезал Дудочник.

Зои догнала брата, и сейчас они оба широко вышагивали к карьеру. Она лишь бросила напоследок через плечо:

— И передай своему приятелю в скирде, чтобы в следующий раз выбирал не столь легковоспламеняющееся прикрытие. Будь я солдатом Синедриона с луком и зажженной стрелой, он бы сейчас хорошо подрумянился.

Криспин дернулся, и я напряглась в ожидании свиста выпущенной стрелы, который постоянно пробирался в мои сны после нападения на Остров. Но часовой лишь отбросил лук и сложил руки рупором, чтобы усилить пересвист. Три длинные низкие ноты повторились несколько раз — неумелое подражание зову пестрой неясыти. Из карьера донесся отклик.

Тропа извивалась между глинистыми ямами и буграми, южная стена, казалось, была готова обрушиться в любой момент. Лунный свет сюда едва проникал, и я дважды поскользнулась на мокрой глине. Из-за отвалов показались шедшие навстречу охранники. Я узнала фигуру Саймона во главе — в одной из трех рук он сжимал топор. Но когда он подошел ближе, и я пригляделась, этот человек показался мне незнакомцем. Не то чтобы его серьезно ранили на Острове — на первый взгляд ничего такого, — но он совершенно изменился. В лунном свете его лицо казалось серым и одутловатым. Когда-то он двигался с армейским проворством, сейчас же казался бредущим против течения.

Охранники, обступившие нас, зашептались. Затем вскинули руки в воинском приветствии. Сначала мне подумалось, что они салютуют Дудочнику, как привыкли делать на Острове, но когда они слаженно отдали честь, взгляды их были устремлены на Салли, прихрамывающую рядом со мной с висящим на руке Ксандером. Если она и заметила реакцию стражей, то не показала виду.

Саймон остановился в нескольких метрах от нас. Остальные — шестеро или семеро — нас окружили. Они больше не козыряли. Все были вооружены, ближайшая ко мне женщина держала наготове короткий меч. Она стояла достаточно близко — я смогла рассмотреть зазубрину на лезвии, оставленную сталью другого клинка.

Саймон шагнул навстречу:

— Вас только пятеро? — спросил он Дудочника.

Тот кивнул:

— У нас важная информация.

— Пришел рассказать, что мне делать дальше?

Салли вздохнула:

— Я привела его сюда. Саймон, выслушай же его.