Карта Саммона са Роха (СИ)

Левиор молчал -- не знал, как сказать Гейбу, что в Охом они не пойдут, и как раз, потому что там он "должен чувствовать себя как дома", и если в миру ему ещё как-то удавалось морочить людям голову, то в храме Гальмонорокимуна не протянуть и четвери часа.

-- Вижу, прикипел ты к нему, -- вялым языком продолжал Гейб, -- да и он от тебя ни на шаг не отходит, в рот как галчонок заглядывает. Но надо же -- согласись. О нём думай, не о себе.

Слова феа резанули Левиора по живому.

-- Да знаю я, -- не сдержался он. -- Где оставить, кому довериться?

-- Говорю же: в Охоме, в храм определить.

"Девять Великих, как же мне надоело притворятся!"

-- Мы туда не идём, -- отрезал Левиор, понимая, что объяснений не миновать, и рано или поздно придётся всё рассказать Гейбу.

-- Вот это новость. Позволь поинтересоваться -- почему?

-- А-то ты не догадался.

Они переглянулись.

-- Потому что ты не сулойам? -- хрипло почти шепотом озвучил свою давнишнюю догадку Гейб.

Левиор опустил веки.

-- А я надеялся, что попросту ничего в ваших делах не смыслю. Мне, знаешь ли, эти рыбьи штучки... Так, -- Гейб распрямился, потёр кулаками глаза, -- предлагаю разрешить эту проблему раз и навсегда. Я не хочу знать кто ты такой, -- чётко, чуть ли не по буквам проговорил он. -- У меня своих проблем как у тярга блох, не хватало ещё твои на себя навесить. Это понятно? -- (Левиор кивнул). -- И куда ты идёшь я тоже знать не хочу... но уже знаю куда -- в Верран... или это тоже враньё? -- он вопросительно воззрился на собеседника.

Левиор покачал головой.

-- В Веран идём.

-- Хорошо хоть так, -- с облегчением и даже с некоторой весёлостью отозвался Гейб. -- Так ты не рыбник, -- запоздало (что объяснялось не иначе как сильной усталостью) сообразил он. -- Что ж ты столько времени молчал. Теперь же в открытую говорить можно. Без опаски. Тэннар Великодушный! Счастье-то какое.

Его радость была такой искренней что Левиор не сдержал улыбки, ему самому до ужаса надоело изображать из себя сулойам.

-- И про танцы ритуальные, Кинк это... наврал получается? -- (Левиор снова кивнул, на этот раз с великим облегчением). -- Надо мне с этой мыслью свыкнуться, -- Гейб зевнул. Он хотел спросить, как ему теперь называть брата Дисаро, но почему-то передумал. -- О Кинке после поговорим, -- вяло пробормотал он, -- если ты не против.

-- Я готов, -- дал своё согласие Левиор, придирчиво всматриваясь в темноту, ему показалось, будто вдалеке меж камней мелькнул огонёк. Какое-то время он напрягал зрение, тщетно пытаясь разглядеть свет в темноте, а когда понял что ошибся, вернул взгляд феа, но тот уже спал.

И тут он снова уже совсем отчётливо услышал голос, вернее шепот, совсем рядом, и вновь возник огонёк...

Он начал расти, расползаясь и разгоняя стелющийся у земли туман.

Ощущение неправильности происходящего коснулось Левиора, что-то подсказывало что ни Гейб, ни тем более Кинк ему не помощники, и всё это касается только его. Он пребывал в странной уверенности -- его спутники не проснутся, и случись даже что-то страшное с ним, их не тронут и не потревожат. Это дарило облегчение и развязывало руки -- придавало происходящему оттенок нереальности. Левиор тихо встал и подошел к тюкам, извлёк завёрнутые в холстину ножны, распустил тесёмки и застыл: направил меч в сторону надвигающегося света.

Мгновения растянулись в бесконечность. Левиор терпеливо ждал, что будет дальше. Остановил своё движение и свет, его источник находился сейчас шагах в двадцати от лагеря, тогда как края освещённости застыли в трёх. Левиору показалось, что он снова слышит голос, который приглашает его переступить границу и шагнуть в свет.

Поняв что металл сейчас бесполезен, он вдел в ножны меч, и сделал шаг вперёд -- это было как во сне: стало ощутимо теплее, проявились размытые до того валуны, росистые папоротники и деревья (которых вообще тут не должно было быть); прорезались из ниоткуда звуки: зажурчал ручей, что-то щёлкало и цокало, кто-то тихонько сопел и посвистывал. Все эти звуки вполне уместные в другом месте и времени немного отвлекли Левиора, он поднял глаза и растерянно заскользил взглядом по деревьям в поиске того кто мог бы их издавать, и обнаружил что в небе, оказывается, уже нет ни Оллата ни Сароса, а их место занято Лайсом; и лучи его играют на по-весеннему свежих, нежно-зелёных листьях, а просвечивающийся сквозь сходящиеся вершины небосвод изумительного ярко-синего цвета. Левиор чувствовал себя так, будто оказался в каком-то другом мире.

Засмотревшись, он не заметил, как на противоположной стороне поляны возник человек.

-- Это белочки так цокают, -- сообщил голос из сна.