Карта Саммона са Роха (СИ)

-- Раз уж вы, градд Ваграут, взяли командование на себя могу я поинтересоваться как мы пройдём пикет сулойам? -- спросил Левиор не глядя на феа, который сидел, откинув голову на холодный камень.

Гейб вынул трубку изо рта, выдул в небо пышный табачный клуб.

-- Обойдём краешком, я тропинку знаю.

-- Не хотел бы я без надобности заходить в пустоши.

-- В пустоши? Оглядись, Левиор, мы уже которую неделю по ним идём. Тлафирские пустоши огромны, но это не означает, что опасность ждёт нас повсюду. Я много раз был там. Для меня не существует запретов. Я -- вильник, и знаю эту землю как свои пять пальцев. -- Гейб дёрнул ногой, ткнул каблуком сапога в камень, и тот покатился под гору. -- Там есть места сплошь затянутые непроходимыми болотами где водятся опасные и мерзкие твари, и ровно столько же мест, где вовсе нет ни болот ни тварей и пребывание там не сулит никаких других опасностей кроме как сдохнуть от хандры или скуки... Мы давно в пустошах, Левиор, идём по ним фактически от самого Гасора. Так что встаём, дружно, и топаем вон к тому валуну, -- он вскинул руку и показал направление. -- И да помогут нам Первые.

Глава 11. Ветер уносит опавшие листья...

Чтобы убежать от древесного кота, не надо бежать быстрее кота,

надо бежать быстрее, чем твой друг.

Старинная кануанская поговорка

Н. Д. Конец зимы. 1165 год от рождения пророка Аравы

Зарокийская Империя. о. Ногиол. Таррат

Дверь Керии отворила незнакомая женщина.

-- А, это вы? Заходите, -- пригласила. -- Джиар ждёт.

Увидев её, он заколебался. Оглянулся на молочный диск Оллата. Какая-то птица, раскинув крылья, парила через большую бледную жемчужину. Он проводил её взглядом и, преодолев неуверенность, шагнул внутрь.

Несмотря на огонь в очаге, в помещении было сумрачно и тоскливо. Женщина не задержалась и, махнув ему рукой, исчезла в узкой двери в дальней стене. Они прошли через дворик. Джиар сидел под навесом перед небольшим очагом. Он жарил рыбу. Рядом, преданно подняв лохматую морду, сидела чёрная с белым собака.

Керия откашлялся, привлекая внимание.

-- Здоровья и блага! -- поприветствовал хозяин. -- Проходи, присаживайся. Куцик, свои! -- приструнил он насторожившегося кобелька.

Керия кивнул и устало опустился на подушки на скамье. Снял булту, разгладил припотевшие волосы.

В противоположном углу двора золотоволосый слепой юноша наигрывал на лютне минорную балладу. Что-то в его виде показалось Керии странным -- что-то неуловимое, отдалённо напоминающее магию. Он прислушался к своим ощущениям: "Нет, показалось".

-- Кто это? -- спросил он?

-- Милада -- добрая душа -- приютила. Вечно она убогих и сирых в дом тащит... Хорошо как играет!

-- Да, душевно, -- Керия внимательнее присмотрелся к женщине: лет тридцати, не сказать чтобы красивая, но... стройная аппетитная фигура, высокая грудь, толстая каштановая коса с дииоровым кри, милое личико с вздёрнутым носиком, пухлыми губами и карими, полными мягкости и покорности глазами. "Неужели она с Джиаром?" -- завистливо подумал он.

-- Милада, сестра Гуца, -- слова хозяина расставили всё по местам. Керия знал Гуца, слышал о его сестре, которую тот безумно любил, и сразу догадался, что будет с любым, кому захочется обохотить вдовушку без его на то благословления.

-- Где он сам?

-- По делам уехал, завтра к вечеру будет.

-- А этот? -- Керия кивнул на золотоволосого.

-- Гуц знает.

-- Кто ещё в доме есть?

-- Мы все перед тобой.

Небольшой внутренний дворик, образованный тремя сросшимися домами, походил на оазис: дуб посередине надёжно укрывал от дождя; кусты карликовой цутумы в кадках, циновки на полу, истёртые таламские ковры на стенах. Чистоту и порядок блюла всё та же Милада. Она же уговорила брата сколотить несколько скамеек, стулья, стол. Джиар подсобил с очагом, у которого тёплыми вечерами жарили рыбу и овощи. Пили никогда не заканчивающуюся буссу, разбавленную один к пяти. Вот и сейчас Керия заметил пузатый бутылёк у ног хозяина.

-- Спой, рыжик, -- попросила Милада, коснувшись щеки слепца кончиками пальцев.

Золотоволосый приглушил струны. Поднял голову, улыбнулся.

-- Эл-л-ла-а-ай тианор лаон-хай-о-о наас, -- затянул он на кринтийском...

Ночь почти закончилась: над головой гасли звёзды, дальний свет уползающего за горы Оллата проблёскивал сквозь ветви.

Всё, что должен был, Керия уже рассказал и делать здесь ему больше было нечего. Он расправил поля булты, надел, потянулся за лямкой сумы.

-- Не спеши, -- хозяин достал трубку, протянул кисет с гольфу.

Уходить не хотелось -- усталость брала своё. "Как знал, что останавливаться нельзя, -- подумал Керия. -- День в седле, всю ночь на ногах; сейчас не уйду -- вообще не встану: усну".

Лютня затихла, но юноша, дождавшись, когда отлетят скитающиеся по двору отголоски, заиграл новую мелодию и заурчал что-то тихо, почти неслышно.

"Наверное, на кринтийском", -- подумал Керия, вспоминая молодые годы, проведённые в Таломозуре.