Картина Черного человека

— Раньше надо было узнать! — я повернулась к Глебу и сказала ему уверенным тоном: — Позвоните Николаю Павловичу! Нет, лучше прямо Павлу Николаевичу, чтобы решить вопрос раз и навсегда! Конечно, не стоит беспокоить такого значительного человека по мелким поводам, но я не вижу другого пути!

Глеб удивленно заморгал, но не стал ничего спрашивать, достал телефон и начал набирать номер.

Нет, все-таки хоть и мямля этот человек искусства, но в трудную минуту взял себя в руки и не подвел.

Тетка издала какое-то невнятное бульканье, отступила к дверям и ретировалась. Восточные люди незаметно исчезли в процессе разговора — видимо, на них подействовало упоминание протокола и статьи Уголовного кодекса.

Как только два восточных человека вышли во двор, старший достал из кармана телефон и сказал в трубку:

— Дело сделано. Картина у нас.

Глеб посмотрел на дверь растерянно и проговорил:

— Что это было?

— Есть у меня предположение… — я направилась к стене, возле которой были составлены ученические натюрморты.

Картина, только что записанная Глебом, стояла на прежнем месте.

Тогда я заглянула в дальний угол, куда он поставил старушкин натюрморт в старой раме.

И вот как раз эта картина пропала.

Так я и думала… весь этот цирк был устроен с единственной целью — завладеть роковой картиной!

Ну, силен этот злодей! Хочет обратно картину получить, видно, у него на нее большие планы.

— Ну вот, — сказала я, повернувшись к Глебу, — наша идея блестяще подтвердилась. Они украли не ту картину.

— Действительно! — Глеб грустно усмехнулся. — Как все же люди предсказуемы!

— Единственная проблема — вам придется утешать ту старушку, чью картину украли.

— Утешать? Да она будет в восторге!

— Почему?

— Ну как же! Воры проникли в нашу студию и украли именно ее картину! Значит, она — самое ценное, что здесь было! Констанция Теодоровна загордится!

— Как? Констанция… да еще и Теодоровна? А я думала, у меня самое дурацкое имя на свете!

Я оборвала смех, потому что как-то мне стало неуютно.

Глеб-то всего не знал, а я вспомнила про раненого доктора Чугунова. То есть, если у злодея не получается с картиной, он действует другими методами.

А что, если, обнаружив, что картина не та, злодей явится сюда? Нас, конечно, двое, но рассчитывать я могу только на себя. Глеб будет удивляться, спрашивать, кто это такой да чего ему нужно…

Так или иначе нужно срочно отсюда уходить.

— Пойдемте, Аля, думаю, что на сегодня все… — сказал Глеб, ставя помещение на сигнализацию.

— Похоже на то, — согласилась я.

И как же я ошибалась!

Мы вышли в темный двор, единственный фонарь не горел, так что освещался он только светом из окон.

— Уже поздно, я провожу вас домой, — сказал Глеб.

— Да у меня машина… так что я могу вас довезти! — усмехнулась я. — Тут недалеко машина стоит.

— На Загородном? — напрягся Глеб.

— Да нет, на Загородном стоянка платная. Так что я припарковалась чуть в сторонке…

— Не нужно было этого делать! Тут Лиговка рядом, такая шпана, обязательно залезут в неохраняемую машину. Сигнализация не сигнализация, им все равно, такие умельцы, запросто откроют. И либо украдут что-то, либо угонят.

Тут я забеспокоилась всерьез. Машина-то не моя, а Викиной мамы. Застрахована, конечно, но если угонят, то пока там что выяснится, на чем я буду Вику возить? И я припустила по двору.

— Стой! — Глеб догнал меня и придержал за плечо.

Говорила уже, что терпеть не могу, когда ко мне прикасаются, так что едва сдержалась, чтобы не вырваться.

— Пойдем другим путем, — сказал Глеб, — не через Загородный, так лучше, хоть и чуть дольше.

Что ж, ему виднее, он тут каждый закоулок знает.

Вместо того чтобы пройти двор и перейти в следующий, Глеб свернул в угол, и мы оказались перед маленькой железной дверцей в стене дома. Глеб подергал дверь, которая оказалась заперта, причем он ничуть не удивился, и тихонько стукнул в маленькое полуподвальное окошко, закрытое ставней. Через пять минут ставня чуть поднялась, и послышался хриплый голос:

— Кого черти несут?

— Дядя Миша, дай ключ! — вполголоса сказал Глеб.

— Ты, что ли, Глебка? — голос чуть подобрел. — Держи!

И на разбитый асфальт упал ключ.

— Он всех так пускает? — прищурилась я.

— Не всех, конечно, а только хороших знакомых, — серьезно ответил Глеб.

— А вы, стало быть, хорошие знакомые?

— У нас деловые отношения, — усмехнулся Глеб и показал на вывеску, прибитую над железной дверцей.

Вывеска была так мала, что я ее не заметила в полутьме.

«Ремонт замков, — было написано на ней. — Изготовление ключей любой сложности».

И ниже был изображен Буратино, который держал в руках большой фигурный ключ. Все было бы ничего, но одет был Буратино в старый протертый ватник, на голове у него был не колпачок, а кепка блином, и торчали из-под нее не деревянные кудряшки, а седые всклокоченные волосы. И хоть длинный нос имелся в наличии, но был он красного цвета с синими прожилками, из чего можно было сделать вывод, что этот Буратино здорово зашибает.

Кстати, золотой ключик в руке Буратино был очень похож на тот ключ, который выбросили в окно.