Картофельное счастье попаданки (СИ)

— О, так значит, ваша матушка ничего вам не рассказала? Впрочем, это можно понять. Должно быть, ей было неловко говорить об этом. Ну, что же, тогда об этом вам расскажу я! На самом деле вы вовсе не дочь барона Бриана. Ваш настоящий отец — герцог Руар, мой дядя!

Должно быть, она ожидала, что эта новость повергнет меня в шок. Наверно, так бы оно и случилось, если бы я была знакома с бароном Брианом и с детства именно его считала своим отцом. Но на самом деле ни барон, ни герцог ничего не значили для меня. Меня воспитывал совсем другой человек, и именно он был моим отцом, пусть и не по крови.

— С чего вы это взяли, мадемуазель? — холодно откликнулась я. — Уверена, что всё это не более, чем глупые домыслы.

— А вы думали, что те деньги, что мой дядюшка передавал вашей матери столько лет, объяснялись чем-то другим? Ваша матушка была транжирой, и если бы герцог Руар не помогал ей, вам было бы не на что жить. Он платил ей за молчание. За то, чтобы в свете никто не узнал о его незаконнорожденной дочери.

Я задумалась. Возможно, она не лгала. Ведь что-то подобное я подозревала и сама. Констанция регулярно получала от кого-то деньги, и самым логичным объяснением этого было именно то, которое предложила мне сейчас Вирджиния Рассел.

Я вспомнила письмо, которое нашла в шкатулке матери. Какой-то мужчина писал ей о том, что не может выполнить данное ей обещание. Может быть, она потребовала, чтобы он женился на ней, а он по каким-то причинам был не готов это сделать?

— А какое имя носит герцог Руар? — спросила я.

— Антонио, — ответила она не без удивления.

То письмо было подписано инициалами А.Р. Антонио Руар?

— Но если ваш дядюшка столько лет платил за то, чтобы сохранить эту постыдную тайну, то с чего бы он решил открыть правду сейчас и оставить мне какое-то наследство?

— Откуда я могу это знать? — Вирджиния нервно передернула плечами. — Возможно, он переменил свое мнение после того, как его супруга скончалась. До этого же он не хотел оскорблять ее своим признанием.

Это объясняло то, что он не мог жениться на Констанции Бриан, хотя наверняка когда-то в порыве страсти опрометчиво и пообещал ей это.

— Но почему об этом рассказываете мне вы, а не сам герцог Руар?

— Да потому, что он тяжело болен и уже несколько месяцев находится в беспамятстве! — воскликнула она.

Ах, вот как! Возможно, как раз тогда, когда он впал в беспамятство, Констанция и перестала получать деньги.

Я усмехнулась:

— Ну, в таком случае вам не о чем беспокоиться, мадемуазель. Значит, ваш дядюшка не сможет признать меня своей дочерью и оставить мне наследство.

— Да нет же! — она гневно притопнула ножкой. — Он уже оставил соответствующие распоряжения своему поверенному — до того, как почти лишился рассудка. Но если вы думаете, что его деньги позволят вам обрести положение в свете, то вы ошибаетесь. Никто не сможет забыть о вашем позорном происхождении. Вас не станут принимать в столичном обществе!

Я пожала плечами:

— Но я и не собираюсь в столицу, мадемуазель! И мне всё равно, что думают обо мне те, с кем я не имею чести быть знакомой.

Моя невозмутимость разозлила ее еще больше.

— Вы не имеете никакого права на деньги герцога Руара! Они должны достаться нам с братом! Его светлость всегда привечал Ноэля как родного сына, и мы были уверены…

Тут она не выдержала и зашлась в рыданиях. Похоже, граф Рассел и его сестра были бедны и рассчитывали поправить свое положение за счет дядюшки.

— Это деньги герцога Руара, мадемуазель, — улыбнулась я. — И разве вы не согласны с тем, что он имеет право распоряжаться ими так, как ему заблагорассудится?

Она развернулась и бросилась ко крыльцу, и я не стала ее удерживать. Вряд ли она могла рассказать мне что-то еще.

Глава 65

Вернувшись домой и накормив Армель обедом, я попыталась обдумать то, что услышала от мадемуазель Рассел. Не доверять ее словам у меня оснований не было. В ее взгляде было столько ненависти, что это вряд ли могло быть игрой. Да и с чего бы ей меня обманывать в таком щекотливом вопросе.

К тому же это прекрасно объясняло и тот интерес, что проявил ко мне ее брат. Мне изначально казалось странным, что он воспылал столь сильными чувствами. А теперь я припомнила, что перемена в его отношении ко мне случилась именно после того, как он узнал мое имя. Он знал о завещании своего дяди и решил прибрать к рукам его капитал не одним, так другим способом.

Обрадовала ли меня эта новость? Нет, я не могла этого сказать. Но она меня и не огорчила. Если герцог Руар действительно мой отец, то его желание оставить мне какие-то средства вполне объяснимо. Может быть, это его способ извиниться передо мной за то, что он столько лет предпочитал держаться от меня в стороне. И отказываться от этих денег я не собиралась. И то, что Расселы считали, что я не имею на это никаких прав, меня не сильно волновало.

Эти деньги нам совсем не помешают. Я не знала, богат ли герцог Руар, но даже если это не так, то даже скромная сумма поможет нам рассчитаться с долгами. Но вряд ли речь шла о каком-то пустяке, иначе с чего бы графу Расселу так захотелось на мне жениться.