Карты четырех царств.

По лицу Мастера прошла трещинка, чтобы сразу зарасти. Торг он любил, и понимал его схоже с Улом. Так что сохранял каменное спокойствие, пока мог, но теперь не справился, треснул от смеха. Для первого царства дело обычное… Почти как для Леса, альва — подсохнуть от огорчения, вслушиваясь в ссору. Вон и кожа потускнела, и зелень глаз поугасла… Ул ободряюще подмигнул Лесу. Он уже понял: альв почтителен к старшим, а торга не понимает совершенно, при этом Мастера О числит за высшее существо, и не из-за его карты, а всей душой. Особенно теперь, когда получил дозволение воссоздать в здешнем мире небольшую замкнутую экосистему болотистого луга. Первые бутоны цветов раскрылись, пока Ул изучал гармоничность и раскладки золотых сечений, пока выманивал у Мастера О хоть намёк о технике рисования масляными красками.

— О Мастер О, я отравлен жаждой вернуться, — сокрушённо признал Ул. И снова огляделся в поисках Леса, ведь только что был тут! Наверное, снова копается в земле и лелеет свои драгоценные цветы… — Мне бы помолчать, а не могу. Что я знаю полезного в обмен на ваши уроки? Ну хоть что-то, а?

— Пользы в тебе на ноготь, не более… но я дам минимальные сведения о композиции и обрамлении, именуемом у ряда рас выбором кадра, — охотно сдался Мастер О, прищурился в предвкушении внимания ученика и вздрогнул, утрачивая личность. Монотонный голос высшего вмешался: — Тема закрыта. Обучение не будет допущено.

— Ну и ладно, — скороговоркой выпалил Ул, чтобы вернуть Мастеру свободу говорить и быть собою. — Так и так мне пора. Второе испытание. Что мне надо сделать?

— Задать вопрос тому, кто не даёт ответов, — Мастер О, как ни странно, сказал это осознанно. Грустно улыбнулся маленьким ртом, потёр руки, будто они мёрзли. — Он сильный. Сам по себе он коварен… более, чем кто-либо иной, пожалуй и так верно сказать, да. Вряд ли станет слушать тебя, а Леса точно не впустит, поскольку Лес из иерархии. Но постарайся, иначе ты удручающе скоро войдёшь в зал выбора и станешь… подобен нам. Иди в мир третьего царства, имя ему Нойд-ийе-Ос. Населён людьми, которые состоят в добровольном контакте с иерархией. Тебе помогут добраться до нужного места. Главный вопрос: «Вы согласны не менять границ?». Дополнительно будет оплачен моими уроками ответ на вопрос: «Это — он?».

— Премудр тот, к кому отсылают. Ну и вопросы, — хмыкнул Ул.

Поклонился по полному ученическому чину, отбросив шутки. Рядом уже стоял Лес. Ладони в земле, рукава перепачканы аж до ворота…

— Розовые цейи зацветут поутру, им бы дождик, тёпленький, — заискивающее попросил Лес у Мастера.

— В росе лепестки хороши для рисунка, — кивнул О.

Как и в прошлый раз, он рассыпался в пыль… Мастер не любил проводы и не желал показать, насколько волнуется. Торг за знания учинил, чтобы руки дрожали не без причины, — догадался Ул.

— Пошли? — Ул подал руку Лесу.

— Нойд-ийе-Ос неплохой мир, в нём даже лес не весь изведён. Так, потравлен малость, — Лес дёрнул плечом. — Люди…

Он положил ладонь на плечо Ула и шагнул, привычно придерживая приятеля второй рукой под спину. Ни тошноты, ни утраты равновесия не приключилось. Дыхание, и то не сбилось!

— Бывал здесь? — удивился Лес и сам ответил: — Нет, как бы ты смог до объявления себя наследником? Хотя странно. Обычно мы легко шагаем туда, где уже гостили.

— Ты ненавидишь людей? — Ул толком не знал, отвлекает этим вопросом от опасной темы или уточняет важное, сокровенное.

Быстрого ответа не последовало. Ул использовал паузу, чтобы оглядеться.

В мире Нойд-ийе-Ос гостей встречали помпезно и бездушно, очень по-людски и по-городскому. То есть показывали себя, приращивали свой статус, старались навязать свои обычаи… И не пытались спросить, в чем дело и какая нужна помощь. Друг Дорн, знаток всяческих столиц, вмиг бы ощетинился и заявил: здесь гостей норовят ткнуть носом в свой закон, вмиг сделав провинившимися котятами… А как ещё понять происходящее? Вместо того, чтобы представиться и выделить провожатого, люди занимаются пустым делом: удаляют последние пылинки с парадной дорожки, расставляют местную знать на возвышении, целят в неё из каких-то темных трубок, кланяются. Машут руками, указывая места для новых и новых машин, прибывающих по кем-то утверждённому протоколу.

«А ведь место приметное. И мир — знакомый!» — решил Ул, расширяя границы внимания.

Берег реки. Широченная лента спёкшегося камня тянется вдоль берега. Позади суеты встречающих и их машин, фоном — город… Может статься, тот самый, куда случайно забросило Ула и Дорна при первом безрассудном использовании врат. Уж точно именно в этом мире Дорн встретил Чиа, а Ул вылечил Лоэна, драконьего вервра. Как он тогда полагал — своего будущего Учителя. Вот почему так просто было шагнуть в мир: Ул здесь однажды гостил, всё верно.

Захотелось отвернуться и убраться из мира Нойд-ийе-Ос куда угодно, лишь бы подальше! Много раз Ул думал о Лоэне и неизменно ощущал горечь, нарастающую. Гнал мысли, а они, вроде ос, возвращались. Кусачие, неуёмные: чуют, что дело попахивает дрянью — и роятся, жалят!