Карты, золото, меч

Д. Г. Хрумкинс, «Ужин на скорую руку для холостяков»

Таверна «Храп кабана» не представляла собой ничего выдающегося. Хотя на фоне остальных питейных, каждое из которых буквально выпрыгивало из фундамента, чтобы как можно сильнее выделиться среди конкурентов, «Храп кабана» все же отличался своей консервативностью. Представьте себе ту картину, которая всплывает в голове первым делом, когда вы слышите слово «таверна» — и вы получите исчерпывающий ответ об этом месте.

«Храп кабана» был одной из тех харчевен, куда большинство случайных посетителей заходят лишь в случае крайней необходимости, когда желудок уже сводит от голода, в горле пересохло, а более приличный паб находится слишком далеко или же попросту не по карману. Но с другой стороны, в отличие от совсем уж дешевых забегаловок, здесь было весьма просторно и чисто, а от местной еды можно было даже получить удовольствие, при этом не опасаясь провести остаток вечера в ближайшей уборной. Конечно, если вы не признанный гурман, воротящий нос от блюд, в названии которых меньше четырех слогов.

Зал таверны был уставлен огромным количеством столов самых разнообразных форм и размеров, понатыканных то тут, то там без всякого порядка. До черноты проконопаченные дымом окна почти не пропускали свет, но, тем не менее, внутри было довольно светло. Прямо в центре зала на потолке висела огромная люстра, которой в борьбе с тьмой помогали многочисленные светильники, лампы и подсвечники, а в самом конце харчевни находилась довольно широкая и добротная лестница, ведущая на второй этаж, где располагались комнаты для постояльцев.

Главной же достопримечательностью «Храпа кабана» был, собственно, сам кабан, чья голова висела прямо напротив входной двери. Правда, зверюга была таких огромных размеров (Ивейн мог бы легко поместиться в ее пасть, поджав ноги), что он подозревал, что чучело фальшивое — или же местные алхимики нашли удобное местечко для выброса отходов.

Хозяин таверны — средних лет сатир (естественно, по меркам своего народа) — проворно скакал между столами, ловко жонглируя несколькими подносами и умудряясь говорить сразу на нескольких языках. Внешне он практически ничем не отличался от человека, если не считать пары козлиных ног, покрытых густой жесткой шерстью, которые обтягивали просторные штаны и небольших рожек, выглядывающих из копны черных кудрявых волос, спадающих на плечи. Заметив незнакомое лицо, Сатир поспешил к новому гостю, успевая беззлобно переругиваться через весь зал с каким-то гномом, жалующимся на то, что ему приходится ждать свой эль уже полчаса.

— П-просто пиво? — проблеял трактирщик сатир. — Могу предложить фирменной кабанины. Пальчики об-ближешь!

Именно в «Храпе кабана», около которого его бесцеремонно выкинули на улицу сподручные Джуза, решил остановиться Ивейн. Не сказать, что это место внушало ему доверие (особенно после того, как он увидел, что из десятка посетителей вооружены были девять, последним же был он сам), но он слишком устал и проголодался для того, чтобы искать харчевню поприличнее. Послушав урчание своего желудка, бастующего против внеочередной голодовки, Ивейн, поначалу сомневающийся в местной стряпне, все же решил рискнуть и заказал вдобавок свинины с овощами и немного хлеба. Подмигнув, Сатир ускакал, чтобы вскоре вернуться с большим блюдом, на котором уместились слегка обугленный куском мяса, аппетитно пахнущая краюха хлеба с румяной корочкой, довольно свежая (во всяком случае, на вид) зелень и большая кружка со стекающей на стол пеной.

— Благодарю, — Ивейн положил на стол несколько монет, а потом, немого подумав, добавил вдвое больше, сразу оплатив ночлег на неделю вперед. Конечно, он бы мог остановиться в новоприобретенном «ИМЕНИИ», но лишь при мысли о ночевке в той дыре у него начиналось несварение.

Голод взял свое и Ивейн, отвлекшийся от тяжелых мыслей, принялся то ли за очень поздний ужин, то ли за слишком ранний завтрак. После тюремной кормежки, которую и едой то можно было назвать с трудом, местная кухня показалась ему даром небес. Он не мог припомнить, когда в последний раз ел горячую пищу — даже слегка сыроватое внутри мясо оказалось весьма недурно на вкус, а хлеб, несмотря на поздний (или наоборот — ранний?) час был даже чуть теплым. Покончив с едой, Ивейн, попивая пиво, глазел по сторонам — хоть на улице уже почти рассвело, но таверна, видимо, пользовалась определенной популярностью, так была забита практически под завязку. Вокруг разговаривали, спорили, пели, орали и играли в азартные игры представители почти всех цивилизованных рас, которых только можно было представить.