Карты, золото, меч

— Так как ты все-таки вышел на свободу? — полюбопытствовал Гилберт, наблюдая за тем, как мимо них в «Храп Кабана» забегает патруль стражников, проходивших мимо (как пояснил старик, видимо, это были новобранцы, так как обычно стража Распутья, услышав или увидев потасовку, бежит куда быстрее, но в противоположную сторону).

Ивейн, слегка поколебавшись, рассказал ему про сделку с Джузеппе Сальваторе. Нет, не то чтобы Ивейн не доверял Гилберту, но все же его болтливость Гилберта могла сыграть с Ивейном плохую шутку — а вот Джуз, думается, шутить вряд ли умеет. Или это делают за него ручные тролли — и забавы у них могут быть весьма травмоопасны. Подождав, пока Ивейн закончит, старик вытряхнул пепел прямо на землю и присвистнул:

— Ну и ну. Скверное дельце.

— Угу, — промычал Ивейн. — Найти пропавшего гнома за семь дней без единой зацепки… Боюсь, на свободе я прогуляю недолго.

— Если хочешь, я могу тебе помочь, — немного подумав, предложил Гилберт.

— А тебе-то это зачем? — удивился Ивейн. — Ты ко всей этой истории никакого отношения не имеешь. Да и закончится она, скорее всего, печально.

— Во-первых, косвенно я тоже причастен к вашему аресту, — возразил старик. — Пускай и самую малость, но все же. К тому же мне все равно нечем заняться в ближайшее время, так как карьера курьера оказалась не для меня и я пока совершенно свободен. Но у меня есть маленькая просьба…

— Правда? И какая?

— Я хочу получить одну из тех картин, что висят в «ИМЕНИИ», — немного смущенно ответил Гилберт и быстро добавил. — Конечно, если они не важны тебе как память об усопшем дяде.

Пораскинув мозгами, Ивейн подумал, что помощь ему бы пригодилась, да и мыкаться одному по большому и недружелюбному городу было то еще развлечение. Все ж приятельское плечо еще никому не мешало — даже если оно болтает днем и ночью и дымит словно труба.

— Можешь забрать их все, — согласился Ивейн и добавил. — А что не так с курьерской службой?

— Ну, как бы тебя объяснить, — протянул старик. — Поначалу мне обещали золотые горы — даже заверили, что после нескольких удачных выполненных заказов я смогу выкупить казенную лошадь. А на деле того, что мне заплатили за первое и последнее письмо, которое я вам доставил, едва-едва хватило покрыть расходы на корм кобыле. Я, естественно, выразил свое недовольство… может быть чересчур грубо… В общем, с владельцем курьерской службы мы расстались на весьма недружелюбных нотах. Надеюсь, он пошутил насчет жалобы стражникам… Ладно, пора искать коротышку со шрамом, а поговорить можно по дороге. С чего начнем поиски этого драгоценного Франца?

В этот момент из «Храпа кабана» выбежал высокий стражник, облепленный несколькими гремлинами, которые радостно мутузили его по голове и драли за волосы. Доблестный служитель меча и закона с дикими воплями помчался вниз по улице, а Ивейн, провожая его взглядом, крепко задумался. На самом деле, он и сам толком не знал, за какую нить лучше начать распутывать этот клубок. Джузеппе посоветовал ему найти знакомых Вильгельма — но где их искать? В общем, немного посовещавшись, они решили осмотреть дом, где жил Вильгельм и, не мешкая, направились в сторону Большого Базара.

Глава 5

Что может быть хуже разъярённого орка? Два разъяренных орка.

Людская народная мудрость

Пока Ивейн осматривал дом, Гилберт снова не мог оторваться от картин, висящих в прихожей этого, c позволения сказать, «ИМЕНИЯ». Пробыли они здесь не больше получаса, но старик уже успел поделиться своим мнением по каждому из полотен, скромно похвалился собственными успехами в рисовании и даже пообещал подарить Ивейну морской этюд. Конечно, если на то выдастся свободная минутка. Ткнув пальцем в рисунок, на котором было изображено нечто напоминающее большую кляксу с лишней парой глаз, Гилберт с восторгом воскликнул:

— Нет, ну вы только взгляните! Какая экспрессия, какой полет мысли! Хотя, на мой взгляд, переизбыток теплых оттенков — быть может, когда-то это было в моде, но сейчас выглядит весьма пошловато.

— Откуда такая любовь к живописи? — пробурчал Ивейн, осматривая груду грязных тряпок в недрах пыльного шкафа. На проверку они оказались рубахой и штанами — несло от одёжек как от сточной канавы и, судя по всему, носили их ещё не так давно, так как грязь хоть и подсохла, но была достаточно свежая. Да уж, его покойный дядя явно не был чистюлей.

— Между прочим, — снисходительно произнес Гилберт, переходя к следующей картине, — в юности, когда я ещё учился на алхимика, мне довелось пару лет подрабатывать изготовлением красок для одного довольно известного живописца. До одного несчастного случая.

— Случайно опошлил его ваяние тёплыми цветами? — хмыкнул Ивейн, осматривая тесную кладовку.