Пока в «Пьяном гремлине» вовсю кипело сражение, в котором с переменным успехом победу одерживала то стража, то охрана таверны вместе с ее завсегдатаями (на стороне первых была какая-никакая профессиональная подготовка, на стороне их противников — родные стены и хмельное бесшабашие), по низкому тоннелю, который находился как раз под харчевней, крались три фигуры.
Впереди шел безбородый гном, постоянно сверяющийся с картой, за ним следовал юный стражник, едва-едва поступивший на службу, а в самом конце тащился один мелкий жулик, постоянно шмыгающий носом. Они уже долгое время шли в тишине, нарушаемой лишь капаньем с потолка и хлюпаньем сапог по вонючей жиже, когда, наконец, стражнику явно надоело затянувшееся молчание. Оглядывая каменные стены, по которым сочилась идущая из щелей влага, он с сомнением произнес:
— А ты уверен, что мы идем правильным путем?
Возглавляющий их шествие гном оглянулся:
— Абсолютно. Потерпите, мы почти на месте.
Спустя несколько минут юный служитель закона спросил:
— Слушай, а вправду говорят, что волосы у гномов на бороде такие крепкие, что об них тупится почти любая сталь и даже огонь их не берет?
— Да, — коротко ответил гном, водя мозолистым пальцем по измятому клочку бумаги.
— А еще я слышал, что бороду вашу можно срезать только гномьей сталью. А это…
— Да, — уже слегка раздраженно буркнул гном.
— … и отрастает она только через много-много лет?
Ледяное молчание гнома, от которого лужи под их ногами едва не покрылись инеем, стражник по ошибке принял за знак согласия. Осторожно шлепая по нечистотам, он вновь обратился к своему спутнику, не понимая, как сильно сейчас рискует:
— А ты ее сам срезал или тебя заставили?
Гном остановился и смерил парня тяжелым взглядом. Этот навык он оттачивал многие годы и до сей поры действовал он даже на самых грозных и бесшабашных берсеркеров Вольного Края, заставляя тех забыть, о чем вообще шел разговор и смущенно потупить взор. Однако стражник был то ли еще слишком молод, чтобы знать, когда на неудобные вопросы могут ответить не только словом, но и топором, то ли слишком глуп. А скорее всего и то и другое вместе. Гном уже подумывал вырубить его и дотащить до нужного места волоком — так как, по сути, главное было приволочь этого сопляка на место — когда голос подал их третий компаньон:
— Я вонять буду до конца жизни. Почему нельзя было пойти по поверхности? Целыми днями по этой вонючей клоаке шляемся… — начал причитать он, но вот на него долгий взгляд гнома подействовал, как полагается и он умолк, лишь поплотнее замотав лицо шарфом.
Гном тяжело вздохнул и, продолжив путь, с горечью подумал о том, с каким удовольствием он бы прямо на месте прикончил этих двух идиотов. Впрочем, они несильно отличались от тех троих, с которыми ему приходилось работать в последнее время. Хотя нет. Та троица, состоявшая из друзей этого нытика раздражала его еще сильнее. Во всяком случае, этот человечишка не строил из себя крупную шишку, дуя щеки, словно готовящийся пустить ветра индюк.
Однако гном все же понимал, что если этот хлюпик, идущий позади, был расходным материалом, то вот его подельники (по крайней мере, те двое, так как в пользе пузана гнома очень сильно сомневался) могли еще пригодиться. Да и его заказчики (слово «хозяева» гнома презирал еще больше, чем всю эту компашку, с которой ему приходилось возиться) просили сильно не шуметь и не оставлять лишних следов. Во всяком случае, до поры до времени. Хвала всем великим силам, что если верить донесению, которое ему передал угрюмый немой рыбак (отсутствие языка — наверное, самое лучшее качество для работы связного), подмога уже в пути и пребудет в Распутье самое позднее через два-три дня.
Наконец, они остановились перед кирпичной стеной. На всякий случай, гном еще раз пробежал глазами по карте, но сомнений не было — именно здесь находится логово этих ушастых тварей.
— Тупик, — разочарованно протянул стражник. — Мы что, зашли не в тот тоннель?
— В тот, в тот, — заверил его гном, возясь со свертком, который он достал из-за пазухи. — Отойдите и приготовьте оружие.
Потратив несколько спичек на то, чтобы разогреть кусок смолы, гном прилепил сверток к стене, поджег длинный фитиль, спешно отошел подальше и снял с пояса два топора. Ну, что ж. Ночка обещала быть веселой. Во всяком случае, для него.