Кащенко

Кащенко и Елпатьевский приняли деятельное участие в борьбе с голодом. Наш герой спасал от голода больницу как мог: расширил огородное хозяйство, доход от продажи продукции лечебных мастерских использовал для закупки хлеба. Последствия неурожая удалось побороть, но злоключения на этом не прекратились. В 1892 году на город обрушилось новое бедствие: из Астрахани прибыл пароход, на котором оказался больной холерой буфетчик. Болезнь быстро превратилась в эпидемию, стали вымирать целые семьи. Ежедневно вывозили сотни трупов, началась паника. Власти города вновь мобилизовались: открылись пункты первой медицинской помощи, устроили холерные бараки с круглосуточным дежурством медицинского персонала. Параллельно в народе распространялись самые невероятные слухи — говорили, что иностранцы подкупили врачей, те отравили воду в Волге и живьем закапывают людей в могилы. Будто бы видели, как на кладбище везли человека, обсыпанного известкой, а он кричал и звал на помощь. Сплетники восстанавливали население против врачей и сеяли дополнительную панику. В городе издали даже специальный указ о смертной казни за подстрекательство. После этого ситуация накалилась еще больше, а слухи, конечно, не поубавились.

Для медицины наступили черные дни. Врачей в дома к больным не впускали, их преследовали, избивали, были даже случаи убийства. Медицинским работникам приходилось скрывать свою профессию и пробиваться к заболевшим под видом чиновников. Свои семьи доктора, опасаясь погромов, укрыли на пароходе, который стоял у пристани. Там спасалась и семья Елпатьевского, а сам он вместе с Кащенко и другими коллегами работал без выходных почти круглосуточно — они выявляли заболевших, направляли в холерные бараки, проводили санитарную обработку помещений.

Петр Петрович предпринял строгие профилактические меры и в своей лечебнице. В каждом отделении установили по два чана с хлорной известью для мытья рук, помещения окуривали можжевельником, при малейшем подозрении на жидкий стул больных изолировали. В результате больница выстояла, в ней были отмечены лишь единичные случаи холеры. Правда, возросло количество обращений к Кащенко по его специальности. На почве страха перед заболеванием закономерно участились случаи невротических расстройств среди горожан. Елпатьевский даже показал Кащенко одного больного, который имитировал холерные судороги. К зиме 1893 года эпидемия, наконец, пошла на убыль и Кащенко смог вернуться к своей обычной работе.

Прошло пять лет, и в 1898 году земство оплатило Петру Петровичу поездку в Европу для изучения заграничного опыта организации психиатрической помощи. Всего за три месяца он посетил 14 психиатрических больниц в Англии, Шотландии, Бельгии, Франции и Германии. Он был за границей не впервые: в 1894 году вместе с Елпатьевским предпринял поездку в Париж, где ознакомился с устройством городских и сельских больниц и домов призрения. По возвращении он начал работать над планом загородной колонии, которую позже возвели в Ляхове. Будучи в командировке, Петр Петрович на три дня останавливался в Москве у брата Всеволода. Там он встречался с профессором С. С. Корсаковым и А. Я. Кожевниковым, заведующим Преображенской психиатрической больницей В. Р. Буцке и давним товарищем В. И. Яковенко, который возглавил недавно построенную Покровскую психиатрическую больницу Московского губернского земства (в наше время эта больница недалеко от города Чехова носит его имя). Он также советовался с ними по поводу устройства будущей колонии для душевнобольных.

Нетрудно догадаться, что интересовало его в организации психиатрической помощи за рубежом: сама география путешествия говорит, что нашего героя привлекали идеи «нестеснения» и «открытых дверей», различные формы патронажа. Стоит отметить, что Петр Петрович, готовясь к протяженной командировке, выучил английский язык, французским и немецким в то время он уже владел. По возвращении из-за границы Кащенко издает в 1900 году трехтомный труд со своими замечаниями о поездке — «Отчет по осмотру психиатрических учреждений в Западной Европе и России». Эта книга вызвала широкий интерес среди земских психиатров. В этом отчете Кащенко формулирует принципы организации психиатрических учреждений.

Первой и главной целью всех общественных мероприятий по призрению душевнобольных должно быть поставлено благо самого больного, а интересы общественной безопасности могут учитываться только при обсуждении практического осуществления формы призрения.

При оказании психиатрической помощи в большинстве случаев нарушается один из основных элементов, составляющих понятие «благо больного», а именно — индивидуальная свобода. Поэтому в основу всех организационных мероприятий должен быть положен принцип сохранения индивидуальной свободы больных.

Другие важные стороны понятия о благе больного — забота о сохранении жизни, о скорейшем и полном выздоровлении, об удобствах обстановки и условиях содержания — все это и многое другое является задачами второго порядка, решение которых определяется материальными возможностями.