Кащенко

Бег в мешках… Бегают они, конечно, с большим трудом, похожие на ванек-встанек. Падают, поднимаются и, спотыкаясь, добегают до финиша. Смех стоит гомерический. Больные большей частью только улыбаются, но игра доставляет им развлечение большое.

Битье горшков… На невысоком месте — глиняный горшок. Кому-нибудь завязывают глаза и дают в руки палку. Его задача — пройти к горшку прямо и разбить его одним ударом палки. Хохот открывает ему его заблуждение. Больным в этой игре везет необыкновенно. Надо думать, что тут мы имеем дело со злоупотреблениями при завязывании глаз. Победителю устраивают овацию и выдают премию стоимостью в двугривенный — кошелек, книжка и т. п. Больной сияет.

В этих играх прошли незаметно два часа. Вечереет. Программа исчерпана. Больным на длинных столах сервирован чай с бутербродами. Играет музыка.

Доктор Кащенко, все время поглощенный наблюдениями за играми и выполнением программы, освобождается. Мне удается побеседовать о его больных.

Трудно, глядя на П. П. Кащенко, сказать, что вся деятельность этого энергичного человека протекает среди печальных явлений одной из самых удручающих человеческих болезней. Столько в нем жизни, спокойствия и бодрости. Но это именно и необходимо на таком посту.

Где же ваши буйные больные?

Буйных больных как таковых нет, — отвечает с улыбкой на мой вопрос профана доктор. — Больные могут быть буйными. Условия, обстановка, неразумный режим могут сделать больного буйным. Вот почему одним из главных моментов лечения мы считаем, прежде всего, индивидуализацию больных. И стремимся, по возможности, создать каждому больному соответствующую обстановку — не только внешнюю, но и моральную — в смысле соседства и т. п. Так что некоторых больных бывает целесообразно отдавать в подходящие семьи под патронаж. Затем, на первом плане, возможное отсутствие стеснений индивидуальной свободы. Лечебница не должна быть не только тюрьмою, как некогда, но и не должна даже, по возможности, походить на больницу. Чем больше простоты, чем ближе к домашней обстановке, к условиям жизни на свободе — тем лучше. И наряду с этим развлечение и труд»[40].

Удивляет, насколько современно звучат слова Кащенко, сказанные более ста лет назад. Ведь тогда многие, даже среди врачей, не верили в возможность реабилитации и тем более ресоциализации психически больных. Поэтому их и признавали неизлечимыми, отделяли от здоровых, привязывали к кроватям, заковывали в цепи…

Сейчас уже давно установлено, что длительная ремиссия, например, у больных, страдающих шизофренией, вполне возможна и наступает она часто по мере социального восстановления, эти вещи связаны. В Европейской декларации по охране психического здоровья указано, что реабилитация психически больных является средством интеграции лиц с ограниченными возможностями в социум и становится механизмом создания равных возможностей для больных. Сама психиатрическая помощь сегодня становится не только медицинской, но медико-социальной поддержкой человека. Это сложный междисциплинарный процесс, включающий медицинские, социальные, психологические, юридические, педагогические аспекты.

И тогда, в самом начале ХХ века, Кащенко осознанно шел именно к этой цели. Он пытался создать для больных компенсационные структуры, которые бы позволяли им фактически жить обычной жизнью, с досугом, общением и, конечно же, постоянным трудом. Поэтому пребывание в больнице вовсе не превращалось для пациентов в бесконечный праздник, как можно было бы подумать, читая воспоминания современников или статьи в прессе. Больничные концерты проводились еженедельно, к ним, конечно же, готовились, но все остальное время больных занимали различным трудом. Помимо наружных работ на ферме, в огороде и в поле пациенты работали в цехах, лечебных мастерских — портняжной, сапожной, столярной, обойной, кузнечной, в цехе ремонта старых изделий. Здесь очень важно провести грань между трудотерапией как таковой и задействованием труда больных в бюджете заведения.

Действительно, заинтересованность в плодах трудов пациентов имела место. Их изделия продавались, помогая поддерживать уровень жизни внутри больницы. И это включало в себя, конечно же, не только жалованье персонала, но и (в первую очередь) нужды пациентов, в том числе и качественное питание. Как мы помним, наш герой придавал пище огромное значение, считая ее одним из лекарств в борьбе с психическими нарушениями, и его самая объемная работа — это кулинарная книга. Но в то же время выгода от труда больных никогда не ставилась во главу угла. Приоритетом оставался труд как возможность вытащить больного из раковины его недуга, помочь ему ощутить себя нормальным, дать позитивные эмоции от работы в коллективе, а главное — помочь с личной самореализацией.