Катаклизьма. Сетевая Сага.

Рабочая, деловая, обстановка заладилась, наконец, в штаб-квартире. За столом, у которого, волей "Профессора" сгрудившись в тесный - спаянный общим интересом - кружок, вновь расселись по лавкам слесаря, взяло старт, проходя в спокойном - без эмоций и спешки - ключе, совещание. Во главе угла обозначился один-единственный вопрос, а именно: настоятельная необходимость наведения слесарями должного - невзирая на лица - порядка в забуревшем сверх всякой меры руководстве депо. Будущность Исидора Петровича, сделавшись, с подачи много чего о нём порассказавшего Потапыча, предметом нелёгкого - шутка ли? ить всё же начальство! - обсуждения, повисла, готовая сорваться и рухнуть вниз, на тонком, как паутинка, волоске.

Четверти часа достало высокому собранию для выработки общего знаменателя, то бишь - дадим дорогу красному словцу! - консенсуса. Решили так: не стоит либеральничать; пора приспела начистить гаду (стружку с него снять!) рыло, а там и загнать его, прохвоста, за Можай! Повестка дня была исчерпана: на том совещание благополучно и закончилось. Итог удовлетворил всех.

"Лучше и быть не могёт! - довольные, потирали руки слесаря. - По всем статьям - самое то! Отведём душеньку! Покуражимся!"

Радовался народ! Ножи-топоры готовил-точил! Приплясывал в нетерпении! Боевым духом, царящим теперь в штаб-квартире, досыта упивался!

Воистину, несладкая - степной полыни горше! - долюшка ожидала Исидора Петровича за лихим, недалёким уже, поворотом Судьбы... Близился, - увы! - неотвратимо близился смертный час его!..

"Гы-ы-ы!"

8. Битва титанов.

Резко, рывком, распахнулась дверь. Наружу, на осеннюю предвечернюю улицу, из штаб-квартиры высыпала, сомкнувшись в густую плотную кучу, ватага слесарей. Разом, по-военному, перестроившись в колонну, ватага, ведомая "Профессором", двинулась, подметая лохмотьями изодранной в клочья одёжи землю, в сторону здания

офиса, намереваясь подвергнуть его неожиданно-дерзкой атаке.

"Вау-у-у!"

Тяжёлая тележка, гружёная боеприпасами, - то были россыпи гаек, болтов, винтиков, шпунтиков, гаечных ключей и бог ещё ведает каких железяк, - громыхала середь колонны по кочкам. Тележку ту, натужно пыхтя и фыркая, - кто везёт, на том и едут! ай, лошадки! - тащили, накинув себе на взбугрившиеся от напряга плечи лямки, Кузьмич и Потапыч.

- Ничего, что тяжко! - бодрился мокрый, весь уже испотевший, Кузьмич. - Начхать мне на это! Вот довезём до места поклажу-то нашу, а там и потешимся: обстреляем гада железяками! Пущай прочувствует: с нами шутить не моги!