Катализатор

Когда я снова выглядываю в окно несколько минут спустя, я замечаю, что мы приближаемся к Малому правительственному зданию, или МПЗ, где и произойдёт обмен. Он находится на границе пустыни; это то здание, из которого Трей вытащил меня в ту ночь, когда перехватил чип. Я не смогла хорошо рассмотреть его тогда, но теперь, при дневном свете, я вижу огромную серую постройку, резко контрастирующую с пустынным пейзажем.

— Я всё ещё не знаю, как тебе это удалось, — бормочу я, пока он заезжает на полупустую парковку.

— Ну, ВИГ теперь получил стимул, чтобы освободить твою маму.

— Что за стимул?

— Маленькую сыворотку под названием Re0Gene.

— А… — делаю паузу. — И что она делает?

— Возобновляет рост клеток. Ускоряет лечение.

— Как моя чудесная мазь от ожогов?

Зейн улыбается, качая головой.

— Это работает немного быстрее, — он тянется за портфелем на заднем сидении за ним. Как только тот оказывается у него на коленях, Зейн набирает код и открывает защёлку. Маленькая склянка с сиреневой жидкостью лежит на бархатной подушечке со специальной выемкой по размеру. — Я согласился отдать им это в обмен на твою маму, вместе с формулой по воссозданию.

С этими словами он достаёт склянку, показывая мне. Мои глаза распахиваются от удивления. Это, должно быть, очень важная сыворотка, раз правительство хочет её заполучить. А Зейн потеряет права на формулу. И всё ради того, чтобы помочь мне?

— Эта сыворотка — моя разработка, — продолжает Зейн. — Я начал работу над ней, когда мне было восемнадцать и я разбил голову, играя в регби с друзьями. Я не хотел, чтобы шрам остался навсегда, и решил создать что-то, что ускорило бы восстановление клеток. Чудодейственный крем. У меня ушло два года, прежде чем я почувствовал, что вывел формулу, и недавно я её усовершенствовал. У меня ещё не было возможности вывести крем на рынок, а теперь, думаю, хорошо, что не было, — его глаза восторженно сияют. — Давай покажу, как он работает. Можно? — он указывает на мою руку, перебинтованную в том месте, где был маячок.

Я киваю и наблюдаю за тем, как он осторожно снимает бинт. Его улыбка сходит с лица, когда он видит наложенные швы и красную, воспалённую рану, которая всё ещё пытается зажить.

— Что произошло?

Я вздыхаю.

— Рэдклифф. Тот человек, который похитил мою маму, вживил в меня маячок. Когда я присоединилась к «Грани», один из её членов помог мне вытащить его.

— Больно было?

Посылаю многозначительный взгляд.

— А ты как думаешь?

Тревога наполняет его глаза вместе с чем-то ещё. Сомнением? Может, теперь он понимает, что я рассказала ему далеко не всё.

— Смотри.

Он открывает колпачок склянки и капает немного на порез. Лёгкое пощипывание под кожей, которое распространяется по всей руке. Почти сразу же разорванная кожа стягивается, пока не остаётся даже тонкой полоски, выталкивая ненужные швы, которые падают мне на колени. Краснота проходит, кожа становится бледно-розовой, а потом снова белой.

Я смотрю в ошеломлении на самое настоящее чудо. Провожу пальцами по месту зажившего пореза, но чувствую только гладкую кожу.

— Не могу поверить, — выдыхаю я.

— Невероятно, правда?

Поднимаю на него благоговейный взгляд.

— Ты гений. Неудивительно, что ищейки правительства захотели пойти на сделку.

Зейн смеётся и возвращает колпачок на место.

— Не такой гений, как мой отец, — его лицо расплывается в широчайшей улыбке. — Но чертовски близок к этому.

— Ты уверен, что хочешь этого? Ты потеряешь всё, над чем работал.

Зейн пожимает плечами.

— Успешная разработка — само по себе лучшая награда. Кроме того, я всё ещё могу сделать много таких сывороток для себя. Могу даже продавать, если захочу.

— Но у них она тоже будет.

— И надеюсь, что они найдут ей хорошее применение. Помогут другим. Вылечат раненых солдат. Тогда это будет стоить всех тех часов, что я провёл в лаборатории, работая над ней.

Зейн делает глубокий вдох и возвращает склянку обратно в портфель. Потянувшись к ручке на двери, он разворачивается ко мне.

— Готова?

Я киваю, внезапно слишком напуганная, чтобы говорить. Боюсь, если я попытаюсь, то все слёзы, которые я сдерживаю внутри, прорвутся наружу. Я поражена его самоотверженностью. Вот он, сидит рядом со мной, и держит в руках нечто потрясающее. Нечто по-настоящему чудесное. И он намереваться это отдать. Ради меня. Это трогает меня до глубины души.

Если бы он только знал, что я не заслужила его доброты.

Мы идём по извилистой дорожке ко входу в здание, и Зейн берёт меня за руку. Его прикосновение успокаивает меня. Я знаю, что всё будет хорошо. Зейн всё устроил. Больше никакой борьбы. Никаких бессонных ночей. Никаких угроз.

Я поднимаю глаза на развевающиеся на ветру флаги, на которых гордо изображён символ успеха Пасифики. Широкая синяя вертикальная полоса, рядом с ней белая, а затем чёрная. В центре большой белой полосы помещён чёрный символ — трискелион.