Катализатор

— Он не мой парень, — бросаю я, чувствуя взгляд Зейна на себе, но избегая смотреть ему в глаза. Мне нужно заткнуть Рэдклиффа. Нельзя, чтобы Зейн узнал об этом вот так.

— Твой парень? — мама обходит меня, чтобы получше разглядеть Зейна. — Ой, какой симпатичный.

— Он. Не. Мой. Парень, — закипаю я.

— Ты можешь перестать повторять это? — бормочет Зейн. — Я понял.

— Эм, — вмешивается лысый мужчина. — Я могу взять сыворотку, пока вы там разбираетесь между собой?

Он улыбается с надеждой во взгляде.

Я не обращаю на него внимания, разворачиваясь к Зейну. Ему стоит услышать это, прежде чем Рэдклифф подаст правду под своим углом. Я сажусь на стул напротив него.

— Зейн, я была не до конца честна с тобой.

Он стискивает зубы, его глаза темнеют.

— Престон, — говорит Рэдклифф, — почему бы тебе не рассказать ему, как ты пробралась в его компанию, чтобы украсть компьютерный чип? — он качает головой. — Знаешь, нехорошо начинать отношения со лжи.

— Заткнись!

— Или ты всегда можешь рассказать ему, как пыталась убить его отца.

Мама ахает за моей спиной:

— Сиенна, это правда?

Я отворачиваюсь от её ошеломлённого лица к Зейну, выражение которого жёсткое, холодное. Я мотаю головой то к ней, то к нему, не зная, кого нужно успокаивать в первую очередь.

— Ты использовала меня, — мрачно произносит Зейн себе под нос.

— Нет! Это его вина, — говорю я, указывая на Рэдклиффа. — Мне нужны были деньги, так что да, я украла чип. Но он принуждал меня к тому, чтобы я убила твоего отца. Он угрожал, что раскроет всем, что я проникла в штаб «Мэтч 360», — я хватаю руки Зейна и пытаюсь поймать его взгляд, но он вырывается из моей хватки. — Зейн, пожалуйста, он плохой человек. Он с самого первого дня играл со мной.

Я хочу, чтобы он разозлился. Хочу, чтобы начал махать кулаками или кричать на меня. Обзывать меня лгуньей. Хоть что-нибудь. Но он спокоен. Неподвижен. И это худшая реакция.

Зейн качает головой и поднимается на ноги.

— Прости, Сиенна, — говорит он, — но, похоже, это со мной играли с самого первого дня.

Он захлопывает портфель и направляется к двери.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

— Ты, — впиваюсь взглядом в Рэдклиффа. Злость, как огонь, пожирающий всё на своём пути, распространяется по позвоночнику и до затылка. Думаю, я могла бы убить его голыми руками. — Это всё из-за тебя.

Рэдклифф улыбнулся, хлопнув ладонями об стол.

— Нет. Это всё из-за тебя.

— Кто-нибудь, может, мне объяснит, что здесь происходит? — спрашивает мама.

Я рассматриваю лицо Рэдклиффа в поисках лучшего места для удара. Куда там, говорил Трей, нужно бить, чтобы отправить в нокаут?

— А, и ещё: благодаря твоей выходке на моей базе, я смог провести распознавание лиц всех трёх твоих дружков, — меня бесит то, как он произносит «дружков», как будто пытается пристыдить меня этим словом. — Не знал, что у меня в руках был лидер «Грани».

— Оставь его в покое, — предупреждаю Рэдклиффа.

— Ах, похоже, ты влюблена не в одного, а сразу в двух мальчиков, — он подаётся вперёд и пошло ухмыляется. — Маленькая Сиенна стала взрослой, да?

От его взгляда у меня мурашки по коже.

Я подскакиваю и хватаю маму за руку.

— Мы уходим. Сейчас же, мам, — с этими словами я тяну её к двери. Она сопротивляется, и мне хочется встряхнуть её, чтобы она очнулась.

— Сиенна, я не могу уйти. У меня осталась работа.

— Заканчивай спектакль, мам. Не для кого больше разыгрывать всё это, — я снова хватаю её за руку. — Мы уходим.

Смеясь, она вырывается и отходит в противоположную часть комнаты.

— Я никуда не пойду, Сиенна. Я не хочу.

Перевожу взгляд, полный ненависти, на Рэдклиффа.

— Что ты с ней сделал?

Рэдклифф пожимает плечами.

— Ничего. Видимо, здесь ей нравится больше, чем с тобой, — его губы кривятся в издевательской усмешке. — Ты такое разочарование, Сиенна.

Его слова попадают прямо в цель. В самое сердце.

И правда. Я сплошное разочарование. Я продала свою душу настоящему дьяволу, который тащит меня в ад. Я лгала, крала, изменяла и едва не убила. Я недостойна любви. Неудивительно, что она не хочет идти со мной.

— Она больна. Ей нужен отдых.

— Она проходит курс лечения волчанки. Я бы даже сказал, она хорошо выглядит, тебе так не кажется?

Мотаю головой.

— Волчанка не лечится…

— Может, для тебя, но не для нас, — гаденькая ухмылка с хитрецой делает его похожим на лиса.

Я разворачиваюсь к маме.

— Мам, — выдавливаю я, — а как же Эмили? Или ты напрочь забыла о своей пятилетней дочери?

Улыбка на её лице застывает.

— Эмили? — шепчет она, словно не уверена в имени.

— Да, Эмили, твоя дочь.

Она мотает головой.

— У меня нет… — она прерывается, глаза вспыхивают, словно она вспомнила. — Как там моя малышка Эмили?

— Скучает по матери.

В её глазах отражается боль.

— Я счастлива здесь. Я давно не была так счастлива, — тихо говорит она, подходя ко мне, и треплет мои щёки, что сосем не похоже на неё. — Скоро я вернусь домой. К тому же, у тебя лучше получается присматривать за ней, чем у меня.

— Это не так, — начинаю возражать.

— Это так, и ты это знаешь, — она проходит мимо меня к двери и открывает её. — Думаю, тебе лучше уйти.