Катя едет в Сочи. И другие истории о двойниках

Поехали в Палкино, знакомой с детства дорогой. Когда Мария была маленькой, мать снимала там два года подряд дачу – по соседству жили алкоголики, и один из них как-то раз шутки ради толкнул семилетнюю Машу в крапивные заросли. Столько лет прошло, а она помнит, как больно было…

Рассказала Аслану о том давнем случае, думала, что он посмеётся, но Учитель отреагировал остро:

– Алкоголики и наркоманы – лишний груз в нашем мире. От них надо последовательно избавляться.

Когда приехали в Палкино, Аслан предложил разделиться – ему нужно было выполнять свои задания без свидетелей. Мария смотрела, как он уходит в лес с пакетом из «Пятёрочки». Будет есть свои продукты в одиночестве? В этом и состоит задание?..

Аслан нагнулся и поднял с земли какой-то камень, а потом скрылся за деревьями.

– Олег Сергеевич, продолжаем приём? – Настя стояла в дверях с чашкой кофе.

Все куда-то уехали

Зиновьев закрыл дверь за домработницей Флюрой и выдавил из пакетика в миску кошачий корм, поморщившись от запаха.

– Как ты вообще это ешь? – спросил он у кота, но тот не удостоил хозяина ответом, обнюхал вонючую субстанцию и начал торопливо уничтожать её.

На человеческий ужин были запечённая рыба и салат с авокадо. Никита сесть за стол отказался.

– Опять чипсов с колой наелся? – спросила Надя. Не злобно спросила, но всё-таки чуточку более нервно, чем следует.

– Я просто не голоден, – отозвался сын. – Мы сегодня с Денисом идём на день рождения к одному мальчику, вы его не знаете. Рядом с площадью Пятого года живёт. Можете дать мне на подарок?

– Сколько? – Зиновьев потянулся за бумажником, но Надя остановила его:

– Ешь, пока не остыло. Сама дам.

Никита раз десять, не меньше, переодевался, пока не выбрал наконец самую подходящую для такого важного визита футболку – чёрную, без всяких принтов. Чудовищно боялся проявить индивидуальность.

– Напиши, как доберёшься, – сказала Надя. – Кстати, я ведь могу тебя подвезти! У нас сегодня женский клуб, я еду как раз в сторону площади.

– Не надо, мам. Мы сами, на автобусе.

Зиновьевы смотрели в окно, как Никита идёт к остановке. Походка у него была такая, что ни с кем не спутаешь: он слегка подпрыгивал при каждом шаге.

– Да… – вздохнула Надя. – Вот и вырос мальчик.

– Давно вырос! Давай уже отцепляй его от юбки.

– Ну да, надо бы. Я как психолог это хорошо понимаю, а как мать – не могу.

– А как филолог? – пошутил Зиновьев.

– Как филолог я давно протухла. Но могу вспомнить парочку литературных примеров, доказывающих последствия неправильного воспитания. Если хочешь.

– Не хочу. А ты серьёзно про женский клуб? Он именно сегодня?

Надя каждый месяц обязательно встречалась с подругами – дома, у каждой по очереди. Зиновьев, однажды вернувшись с работы раньше времени, застал самый финал таких посиделок – и вздрогнул, когда десяток женщин всех сортов и возрастов (самой молодой в компании было двадцать пять, самой зрелой – за семьдесят) хором сказали ему: «Здравствуйте!»

Этот клуб сложился сам по себе: психологи, преподаватели (одна была даже профессор), художницы, две артистки из кукольного театра, поэтесса и врач-психиатр объединились вначале из-за любви к чтению, а потом стали не только обсуждать освоенные новинки, но и ходить вместе в театры, на выставки. Они обменивались новостями, делились рецептами, приносили с собой на «заседания» одежду, которая «не подошла», примеряли её, менялись, спорили о политике, помогали своим и чужим детям, пристраивали бездомных животных, собирали деньги на лечение знакомым, – в общем, это был вариант того, чем занимался сам Зиновьев на депутатском посту. С поэтессой и психиатром Надя дружила ближе других, поэтому Зиновьев знал их по именам – Инга и Лена.

– Не совсем, – покраснела Надя. – Мы с Ингой договорились встретиться. Ты не против?

– А я должен быть против?

Зиновьеву вдруг показалось, что Надя темнит, недоговаривает. Но он был так уверен в жене, что тут же отогнал эту мысль.

– Передавай Инге привет. Но долго не гуляйте. А то мне скучно будет одному ждать Никиту после пьянки.

– Почему сразу «после пьянки»? – возмутилась Надя. От Зиновьева не ускользнуло, что возмущалась она с явным облегчением – не надо было продолжать тему вечерней встречи с подругой. – Никита алкоголем вообще не интересуется, у нас с ним был на эту тему серьёзный разговор.

Собралась она быстро, шагнула за порог, но тут же вернулась и показала себе язык в зеркало, как маленькая.

– А то пути не будет.

Улыбнулась и прыснула на себя духами из фиолетового флакончика: он стоял на полочке, рядом с аккуратно сложенными перчатками и шарфиками. В прихожей долго ещё после этого пахло фиалками. И депутат недоумевал тоже долго: неужели Надя вернулась только для того, чтобы брызнуться духами? Ради Инги, что ли?

Он даже в уголовное дело не сразу смог вчитаться, хотя помнил о нём целый день. И вот теперь перечитывал бессмысленно одну и ту же строку, но думал о другом: куда в самом деле поехала Надя?