Казаки

Малорусы, освободившись от страха со стороны поляков и своих заднепровских братий, теперь боялись воинского разорения от московских войск и спешили приносить повинную московскому царю, подобно тому, как в прощлый год, услышавши о поражении Шереметева, спешили заявить преданность Польше. Теперь местечки и села сдавались царским воеводам и Самку без сопротивления одно за другим, и признавая царскую власть, вместе с тем должны были изъявлять желание признавать временным гетманом Сомка, приводившего их к покорности царю. Таким образом, этот человек готовил себе опору, чтобы тогда, когда вновь будет избирательная рада, ему можно было заявить, что народ уже признавал его достойным гетманского звания. С другой стороны, он старался заслужить у царя доброе внимание. Он покорил царю Остер, Веремеевку, Жовнин, Ирклеев. Войты городов присылали' к нему письма с изъявлением послушания и умоляли избавить их города от разорения. В Кременчуге избран был полковником Ки-рило Андриевич. Он поддавался парю, умолял избавить его от разорения, просил Сомка, как тогдашнего главного начальника края, утвердить его в звании и прислать знаки полковничьего достоинства: шестопер и литавры. В Кременчуге тогда в первый раз явился полковник. Кременчуг сделался временно полковым городом. Обширный Полтавский полк со многими местечками и селами покорился тотчас, как только явился туда Косогов. Сменили Жученка; на его место избрали полковником Гуджела. 19 мая новый полковник явился к Косогову с сотниками своего полка и бил челом в послушании царю. Вслед затем бывший полковник Федор Жученко отправился к РомодановскоМу с повинною. Сотники Полтавского полка просили помиловать его.

Таким образом, левого берега Украина опять вся казалась верною царю. Сомко считал этот подвиг своим и надеялся, что в Москве оценят это и ему более не будет препятствия сделаться навсегда верховным начальником страны. Сомко так осмелился, что просил через посланцев своих московское правительство, чтобы, во внимание к большим расходам, неразлучным с гетманскою должностью, полковники давали ему все доходы, подобающие носящему полное гетманское звание. Но несмотря на все его старания, на все его уверения в преданности Москве, ему не доверяли в царской столице. Доходов, которых он домогался, ему не дали, на том основании, чтобы не было из-за этого ссоры между полковниками; никаких денежных милостей ему не оказали, только сказали посланцам, что об уплате собственных его денег, истраченных на жалованье ратным людям, будет дан указ. Но исполнения он не до. ждался. Московское правительство не сделало даже различия между ним и Юрием Хмельницким, и как бы заставило Сомка отвечать за поступки Юрия: Сомко просил о возвращении брата своего Богдана Колющенка, задержанного в Москве на том основании, что к Юрию послан Феоктист

Сухотин и з адержан Юрием. Ясно было; что Сомка оговаривали: тайным врагом его был Василий Золотаренко, искавший булавы для себя, а за Василия Золотаренко хлопотал протопоп Максим Филимонов, которому доверяли . в Москве более, чем кому-либо из малорусов в то время.

Этого мало: приехавший к Сомку посланец Федор Протась-_ ев привез ему выговор за то, что в грамоте, которую он-посылал к царю, были пропуски в титуле, и, кроме того, ему ставили в вину, что он в своей грамоте подписался с еичем.>> — Иоаким Семенович, — тогда как, замечали ему, самые бояре пишутся без <<вича». Последнее, однако, прощено было Золотаренку, который подписался Василием Никифоровичем. СомкО объяснял, что он человек неграмотный⁴

, а писарь у него новый; что же касается до пропусков в титуле, то эта прописка случилась неумышленно: у писа-ря был образец от переяславского протопопа, образец был неверен, но в Украине этого не понимал никто.