Казаки

Козаки сошли с коней и смешались с рядами пехоты; сам господарь оставил коня и шел вместе с простыми воинами. Козаки начали тянуть за собой пушки и успели стащить их до шестидесяти; Ивон при этом показал такую телесную силу, что один потянул пушку, которую едва двенадцать человек могли сдвинуть с места, — говорит Горецкий. Значительная часть пушек была набита большим количеством пороха и покинута — в надежде, что турки вздумают стрелять из них и они разорвутся со вредом для стреляющих.

К вечеру 9 июня за тысячу шагов от побоища Ивон остановился на развалинах недавно сожженной деревни. -У него оставалось еще двадцать тысяч пехоты. Он приказал окапываться и сделал гибельную ошибку— в окопах не было воды. Вечером 10 июня турецкое войско появилось в таком огромном числе, что взор не мог проследить конца его рядов. Ночью кругом по горизонту поднялось пожарное зарево. Турки жгли соседние села, чтобы отнять у неприятелей продовольствие.

На заре 11 ^ня турки начали стрелять в молдаванский обоз, но ядра не достигали цели: обоз был очень высок. Напротив, молдаванская пехота, стоя на валах, стреляла в них метко из огнестрельного оружия и луков. Так прошло три дня. .

13 июня явились посланцы от главного предводителя турецкого войска в обоз молдаванского господаря.

Они предложили ему сдаться на милосердие' турков, положить оружие и не подвергать более напрасной опасности ни своих, ни турецких воинов.

Ивон отвечал:

«Несомненно вижу, до какого положения я приведен, однако есть у меня еще мужественная пехота — могу вам нанести поражение; но во всяком случае моя судьба решена, и потому не отказываюсь сдаться, но только тогда, когда предводители поручатся в моей целости и седьмикратно утвердят присягою те условия, какие предложу им я сам».

Он выслал послов за окопы, а сам собрал на совет волохов и козаков.

«Печален для нас настоящий день, мужественные рыцари, — сказал он, — нам остается или сдаться, или умереть в этих окопах. Каков будет ваш совет: сдаться ли нам или запереться в обозе и приготовиться к неизбежной смерти, или, наконец, вступить в славную битву и погибнуть, нанесши вред неприятелю. Смерть, во всяком случае, есть предел страданий; смерть освобождает тело от мучений, очи — от взирания на то, что возбуждает негодование; смерть переносит нас в вечность, где мы будем созерцать лицо Божие>>.

«Смерть для нас, Ивон, — отвечал Свирговский, — никогда не была и не будет страшною; но если ты решился ударить на неприятеля, мы с большей охотою падем со славою,' чем, взятые в неволю, окончим жизнь среди мук и поругаций, тем более, что нельзя доверять клятве, данной неверными христианам».

Так думали казаки, но.волохи предпочитали условия принять, если только они будут сносны; в противном случае изъявляли готовность положить головы в битве.

Ивон несколько времени колебался, наконец, решился сдаться; к этому его побудило особенно то; что воины его должны были изнывать от жажды в окопах, где не было ни капли воды.

«Лучше мне, — сказал он, — отдаться в руки врага и перенести жребий, какой меня ожидает, нежели по моей вине будут умирать тысячи народа. Буду медлить ответом послам, пока они согласятся присягнуть на условия, которые я подам им, а когда присягнут, тогда положим оружие».

Он позвал турецких послов и сказал: <<Я сдаюсь, если каждый из ваших вождей и начальников семь раз присягнет на следующие условия: во-первых, даровать свободный возврат казакам через Днестр; во-вторых, меня самого, целого и невредимого, доставить Селиму султану, моему государю. О волохах я не говорю: они подданные султана и должны быть ему верны. Если вы нарушите их свободу или будете их убивать, вред от этого будет султану или тому, кого он назначит правителем Молдавии».

Тогда отправились в турецкий обоз послы Ивона, и в присутствии их турецкие предводители седьмикратно присягнули хранить предложенные условия. После того турецкие вожди приблизились к молдаванскому обозу и пригласили Ивона в свой обоз как приятеля.

Ивон вышел к ним; его правожали казацкие вожди и волохи.

«Если всемогущему Богу угодно предать меня в руки ваши, — сказал Ивон турецким старшинам, — то я прошу вас во имя веры вашей и воинской чести, которою вы поклялись, даровать козакам с их лошадьми и движимостью свободный возврат; они достойны уважения и почтения всех народов. Если же вы против их ожесточены, то отмстите им на мне: я готов все перенесть за них».

Он оборотился и сказал:

«Тяжелая судьба разлучает меня с вами, а потому каждому из вас даю эту десницу и уверяю, что пока останется дух в этом смертном теле, до тех пор ваше -имя буду сохранять в благодарной памяти».

Ивон .прощался с волохами, раздавал им золото и драгоценности, потом опять обратился к козакам, раздал им все свое оружие, сказал: ■